пребывания. – Он хлопнул в ладоши, по стенам прошла судорога, в комнате что-то неуловимо изменилось, хотя все вроде бы осталось на тех же местах. – Ну вот, мы можем уходить. Старик, готов поставить что угодно, решит, что тарелка – праздничный подарок, и возьмется за нее сегодня же…
Они вышли в коридор, Рутгер аккуратно прикрыл дверь. Скелет на ней вновь ожил, в черных провалах глаз засветились алые огоньки.
– Так-то лучше… – Красный замер, и капитан услышал, как за соседней дверью, которую украшал огнедышащий дракон, что-то негромко взревело. – Опять старый Руди чудит со своими химерами. Ладно, пойдемте. Хватит с вас на сегодня впечатлений.
За магом Альбрехт прошел к лестнице, спустился в прихожую, где так же спокойно горели светильники и блестело зеркало на стене.
– Ну, господин Шор, – проговорил Рутгер, поворачиваясь. – Был рад познакомиться с вами лично. Прошу извинить, что не могу уделить вам больше времени. Но очень скоро начнут возвращаться постояльцы, и я, сами понимаете… – он развел руками. – С праздником вас, всего хорошего, до встречи. Надеюсь, она случится при менее печальных обстоятельствах.
– И я надеюсь, – капитан прокашлялся. – Можно один вопрос? Напоследок?
– Почему бы нет?
– А что делаете тут вы? Вы вроде бы еще не так стары…
– Отрабатываю свой срок, – колдун стал очень суровым. – Каждый из чародеев Армании, что вошел в силу, проводит тут полгода. Отдает долг старшему поколению, следит за тем, чтобы охранные заклинания работали как надо, чтобы не случалось неприятностей вроде той, что произошла ныне. Очередь дежурств в Богадельне Прозревшего Саймона известна на годы вперед. И если кто вздумает отказаться, то его ждут очень большие проблемы… Вы поняли?
– Э… да. До встречи, – Альбрехт поклонился, повернул дверную ручку и вышел на крыльцо.
Ветер швырнул в лицо горсть снежной крупы. Капитан вытер усы, повел плечами под плащом и зашагал вперед, к выходу из переулка. У дома Старого Франца обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на богадельню магов. Но различил только очертания двухэтажного строения.
Пройдя лавку, капитан повернул направо и пошел в сторону храма Прозревшего Яна.
Через вой ветра пробивался праздничный звон колоколов. Народ с гомоном и смехом торопился к тавернам, чтобы занять место получше да побыстрее взяться за кружку пива или стакан вина. Шестеро стражников наверняка уже ждали капитана у западной стены святилища Пяти Шагов.
А Альбрехт Шор неспешно шел по ночному Ринбургу. В голове его, подобно облакам снега, крутились мысли. О совершенном сегодня убийстве, которое не было убийством, и о том, как объяснить произошедшее в «Бодром паладине». Снежинки тыкались в лицо холодными мокрыми носами, каждый шаг сопровождался сочным хрустом…
Над миром властвовала метель.
