«Антарес-6» приближался к Солнечной системе, а план отца Гарсии– к успешному претворению в жизнь.
А он, агент СЭС, чья задача – бороться с угрозами для человечества, пока еще ничего не сделал, чтобы устранить эту опасность…
А что, если приняться за дело прямо сейчас? Взять парализатор, оглушить вахтенных, вслед за ними – спящих воинов джихада, запереть их всех в какой-нибудь из кают, оставив лишь отца Бориса, чтобы он благополучно вывел линкор из подпространства. А там, в нормальном космосе, легко будет послать сигнал SOS и сдать всех террористов…
План был хорош, за исключением одной детали. Отец Борис, как любой религиозный фанатик, предпочтет гибель плену и с легкостью погубит и звездолет, и всех, кто на борту, лишь бы не подставить под удар пророка и церковь.
А справиться с линкором в одиночку Виктор не надеялся. Когда-то на острове Грасъоса некто лейтенант Эстевес учил его управлять космическим кораблем, и остатки знаний сохранились даже в памяти Джафара Аль-Фараби, но их было слишком мало, чтобы сладить с такой махиной, как «Антарес-6»…
– Третий пост, как обстановка? – Голос отца Артура, по обязанности старшего вахтенного проводящего очередную перекличку, оторвал Джафара от размышлений.
– Все в норме, – отозвался он, окончательно решив, что к продуманному только что варианту прибегнет лишь в крайнем случае.
17 сентября 2221 года бортового времени
Борт звездолета «Антарес-6»
Утро на борту линкора ВКС, ставшего своеобразным космическим монастырем крестоносцев ислама, начиналось одинаково – с молитвы. Проводилась она в обширном помещении, которое служило экипажу корабля спортзалом, и на нее собирались все: и отстоявшие ночную вахту, и те, кому предстояло дежурить утром или днем.
– Да восславится Единый, зовущийся Аллахом, а Христос, Будда и Магомет – Дети Его! – восклицал ведший церемонию отец Гарсия, и начинался длинный обязательный ритуал. Его можно было записывать в качестве наглядного пособия студентам духовного училища.
Все проходило неторопливо, размеренно и в полном соответствии с каноном, разве что одежда священнослужителя никак не отвечала сану, а вместо положенной бороды имелась лишь жалкая щетина.
В это утро Джафар приплелся на молитву с ночной вахты и зашел в «молельный зал» одним из последних.
– …да восславится имя Его, да придет сила Его, да восстанет царство его. – Заученные наизусть слова произносились без особенного участия разума, а мысли в голове были далеки от священных.
День пролетал, за днем, час за часом, а никаких полезных идей о том, как именно справиться с террористами, в голову пока не приходило. Разве что шальная мысль – перенять метод камикадзе: уничтожить линкор и вместе с ним похоронить в космосе себя и своих фанатичных соратников.
– Вознесем благодарение Господу, Всемилостивейшему и Единому! – Последний возглас отца Гарсии прозвучал не столько торжественно, сколько яростно. – Да дарует Он нам силу супротив врагов наших!
– … наших, – эхом пролетело по спортзалу, неожиданно ставшему святилищем, и в помещении зависла гробовая тишина. – Приступим же к завтраку, братья!
Повара среди воинов джихада, включенных в специальный отряд, не нашлось (хоть в этом лидеры крестоносцев допустили промашку), и питаться приходилось исключительно стандартными блюдами, заложенными в память кухонной машины. К счастью, их оказалось не так мало.
– Ты куда сейчас? – спросил Джафар у отца Гастона, с которым немного сдружился в последние дни.
– У меня вахта около двигателей. – Бывший преступник не выглядел особенно довольным собственной участью. – Но мне все одно поручено за ними надзирать, так что проведу время с пользой… А ты?
– Спать. – Джафар зевнул. – А потом, может быть, к тебе зайду…
– Заходи. – Отец Гастон понизил голос и настороженно оглянулся. – В шахматы сыграем!
Он питал непростительную для служителя культа, к тому же столь сурового, слабость к азартным играм. Но все они, по понятным причинам, были запрещены, и. отдушиной оставались шахматы. Джафар оказался единственным на корабле, кто вообще умел в них играть: уроженцы Новой Америки шарахались от черно- белой доски, точно черт от ладана.
На пост контроля двигателей Джафар явился вскоре после полудня. Отец Гастон сидел, мрачно уставившись в экран, по которому перемещались какие-то сложные схемы.
– А, пришел, – сказал он, оглядываясь на приятеля, и потянулся, захрустев суставами.
– Чего это у тебя? – поинтересовался Джафар.
– Да все изучаю эту чертову штуку, – Отец Гастон ткнул рукой в пол, туда, где за множеством экранирующих перекрытий располагались молчащие сейчас двигатели. – Только толку от этого никакого, видит Единый… Разобрался с одним-единственным контуром!
– Не думаю, что тут есть что-то сложное. – Джафар хвастливо улыбнулся, провоцируя собеседника, и тот, как молодой, неопытный окунь, заглотал и наживку и крючок.
– Да ты что! – воскликнул бывший убийца, распаляясь. – Вот, смотри. Вот система управления…
Следующие сорок минут продолжался непрерывный монолог отца Гастона, лишь время от времени прерываемый репликами Джафара:
– А это зачем?.. А если так?..
Когда они все же расставили фигуры, Джафар узнал о двигательной системе линкора много нового. И
