– Садись, – велел маг, отодвигая один из них, – и выкладывай… Что велел передать твой хозяин?
Хорст все никак не мог поверить, что перед ним и да самом деле маг – больно уж молодо тот выглядел. Но самозванцы, осмелившиеся претендовать на владение чародейством, жили недолго и умирали мучительно – это знал каждый. Поэтому выдавать себя за мага стал бы только сумасшедший.
Зеленоглазый на безумца никак не походил.
– Ничего не велел, – ответил Хорст, – я сам пришел!
– Сам? – На лице хозяина дома появилось недоумение, на лбу словно из ниоткуда возникла сеточка морщин. – И зачем?
– Я хочу избавиться от этого. – Хорст вытащил из-за ворота серебряный амулет. Тот на мгновение стал горячим, но под ледяным взглядом мага остыл, став простым куском металла.
– Зачем?
– Мне… надо…
Маг с непроницаемым лицом слушал сбивчивую речь Хорста, и глаза его загадочно поблескивали.
– Надо же, – сказал он, когда молодой сапожник умолк, – сколько лет живу, а такой фигуры не видел. Свободы ему подавай? И что ты будешь с ней делать?
– Это я уж сам решу! – Хорст гордо вздернул подбородок.
Маг вновь издал отрывистый и резкий хохот, похожий на лай, зачем-то сунул руку под стол.
– Смотри, – проговорил он, выкладывая на столешницу точное подобие того знака, что носил Хорст, только на этом скалил зубы волк, – понимаешь, что это?
– Ваш символ.
– Точно, – маг кивнул и на мгновение показался Хорсту чудовищно старым. Русые волосы стали седыми, румянец на щеках сменился серостью. Живыми на лице оставались только лучащиеся золотом глаза, – и единственное, что я могу для тебя сделать, – заменить одну цепь на другую. Вместо Витальфа Вестаронского ты будешь служить Нисти Стагорнскому. Ты этого хочешь?
– Нет, – Хорст растерянно заморгал. – А почему?..
– А потому, что разорвать нити, связывающие мага и его фигуру, может только сам маг, – в голосе хозяина дома прорезалась вековая тоска, – или смерть… Другой колдун, каким бы могуществом он ни обладал, не сделает ничего!
– Да? – Хорст сглотнул. Надежда, посетившая его, оказалась безжалостно растоптана.
– Да, – Нисти кивнул и убрал амулет, – и не ходи к другим магам в Стагорне. Твое счастье, что мы с Витальфом не враждуем. Если бы ты сунулся в дом к другому волшебнику, там тебя ожидала бы свобода, – он помолчал, – та самая, которую дарит смерть! А теперь проваливай!
Хорст поднялся и, ощущая, как дрожат ноги, заковылял вниз по лестнице.
– Прощай, – сказал Нисти Стагорнский, открывая дверь. – И попробуй смириться. Есть участь еще более худшая, чем быть фигурой на игровой доске.
Очутившись на улице, Хорст побрел куда-то в сторону. В голове было пусто, как в улье после медвежьего нашествия, в руках и ногах, несмотря на пригревающее солнышко, поселился странный холод.
С трудом доковылял до входа в ближайшую таверну, опустился на свободное место.
– Что угодно господину?
– Выпить, и желательно не пива…
– О, обождите мгновение!
В кружке, оказавшейся перед ним, судя по запаху, плескался крепкий самогон. Хорст опрокинул ее одним махом и застыл с широко раскрытым ртом – горло обожгло, в желудок провалился огненный ком.
Но когда дыхание вернулась, Хорст ощутил, что начинает оттаивать.
– Ох, хорошо, – сказал Авти, опуская кружку на стол.
– Неплохо, – подтвердил Хорст. В животе у него плескалась почти мера пенистого напитка, и жизнь казалась не самой мерзкой штукой.
– Здорово вчера гульнули. – Авти поковырялся в бороде, вытащил оттуда вошь и с хрустом раздавил. – Хоть и не без последствий!
Прошлым вечером шут затащил приятеля в дом к веселым девицам. Хорст поначалу отнекивался, а потом сдался, и сейчас ничуть не жалел об этом, даже учитывая то, что карманы в результате этого визита изрядно опустели.
– После Стагорна любой город кажется маленьким, – философски изрек Авти, с надеждой заглядывая в пустую кружку, – а после местных женщин все прочие – пресными, как старые лепешки.
Таверна, где сидели приятели, вместила бы не одну сотню человек, но тут все равно было тесно. В просторном зале пили, ели, ругались и заключали сделки люди со всех краев Полуострова, земляки Хорста в кафтанах, южане в длинных просторных одеяниях, местные купцы, одетые роскошнее, чем иные князья.
В одиночестве сидел фреалсинни. На узкие плечи падала грива рыжих с прозеленью волос, а фигуру полностью скрывала похожая на балахон служителя одежда. Из-под нее виднелись только руки, длинные и хрупкие, с тонкими подвижными пальцами. В полумраке лицо нелюдя казалось изжелта-зеленым.
– Так, может быть, останемся тут? – предложил Хорст. – А то за этот год я набродился на много лет
