– Не стоит, – ответила Ара лениво.
– Почему? Неужели тебе там нравится?
– Нет, – девушка горько усмехнулась. – Там довольно противно. Но выкупишь ты меня – и что дальше? Треть города знает, кто я такая и чем занимаюсь. А своего дома где-нибудь вдали от Бабиля у тебя нет. Не повезешь же ты меня на север, за горы? И, кроме того, ты ведь наемник. И в любой момент тебя могут убить. Завтра, через месяц, через полгода. И что мне делать тогда? Возвращаться в «Розу»? Тогда уж лучше оттуда и не уходить…
Харальд резко сел. Он понимал, что все сказанное Арой – правда, но чувствовал обиду. Она ведь должна, должна была согласиться! Он хотел спасти её от рабства, надеясь на радость с её стороны, на благодарность…
А получил разумный, холодный отказ.
– Ладно, – сказал он, понимая, что поступает глупо, но не в силах переломить себя. – Не хочешь – как хочешь. Тогда у меня найдутся другие дела.
– И какие же? – спросила Ара. – Ты что, обиделся?
– Нет, – ответил он, вставая. – Но меня ждет долгое путешествие, и его лучше совершить до зимы.
– Нет, ты обиделся, – проговорила девушка чуть грустно. – Ладно, уезжай. Только возвращайся…
– Я постараюсь, – сказал Харальд серьезно. – Очень сильно постараюсь.
– Эй, приятель, не угостишь меня?
Берг поднял голову от кружки и понял, что вопрос относится к нему. На наемника уставился обтрепанного вида мужик с неопрятной сивой бородой и мутным взором заплывших глазок.
– Нет, – ответил Теневой. – Я угощаю только своих!
Он пил второй день, начав с того момента, как они с Харальдом вышли из дома Иерама. Обещания относительно денег всем наемникам прижимистый купец, конечно, не выполнил, но заплатил щедро.
– Ну одну кружечку? – не отставал сивобородый. Обычно подобных типов в «Спившегося демона» не пускали, но сейчас хозяин проморгал.
Не отвечая, Берг лениво поднялся, сделал шаг. Кулак его, метнувшийся вперед, оказался полной неожиданностью для попрошайки. Он не успел даже удивиться, получив удар в лоб и оказавшись на полу.
Теневой вернулся на место и отхлебнул из кружки. На доносящиеся из-под стола стоны и жалобы он не обращал внимания.
Берга одолевали мрачные мысли. Не помогало ничего – ни веселые и умелые девицы из разного рода заведений, ни пиво, ни изысканные кушанья из лучших трактиров города. И что самое противное – понять причину собственной мрачности наемник не мог. Она крылась где-то рядом, как щука под пленкой воды. Но поди поймай…
Хлопнула дверь, впуская гостя.
Берг лениво поднял голову и невольно улыбнулся, встретившись взглядом с зелеными, как молодая травка, глазами.
Вот только хозяин их был совсем не весел.
– Привет, – сказал он, усаживаясь.
– Привет, Харальд, – несколько оторопело отозвался Теневой. – Ты чего какой мрачный?
– Да так, – неопределенно ответил юноша. – Вот, собрался в дорогу.
– Куда? – Берг поднял руку, и к столу тотчас подскочил слуга.
– Что угодно?
– Принеси ещё пива да пожрать чего-нибудь… – Слуга исчез, и Теневой вернулся к разговору. – Так куда ты собрался?
– На север, к Торгриму фон Жахху. И тебя хочу позвать с собой.
– Что? – Берг на мгновение решил, что над ним шутят. Но лицо собеседника было серьезным, да и не водилось за ним привычки зубоскалить. – Меня?
– Да, – кивнул Харальд. – Вдвоем веселее, да и дорогу ты знаешь.
– Ну и ну. – Теневой поскреб голову, а затем уставился на собственную ладонь так, словно увидел её впервые в жизни. – И когда ты хочешь выезжать?
– Завтра, – ответил Харальд. – Дорога неблизкая, и до настоящих холодов хотелось бы успеть.
– Да, это понятно. – Берг кивнул, ощущая, как возвращаются воспоминания более чем десятилетней давности, когда он служил у некоего родовитого по имени Торгрим, не терпевшего над собой власти магов.
– Ну что, ты поедешь? Если боишься потратиться, то я тебе заплачу.
Появился слуга, бесшумно опустил на стол две кружки с белыми шапками пены.
– Хорошо, – кивнул Теневой, хватаясь за пиво, как утопающий за брошенную веревку. – Поедем. Но сначала выпьем!
По лицу Харальда пробежала тень недовольства, но он пересилил себя и потянулся к кружке.
Дорога шла полями. Поля были черные и голые, лишь на участках, засеянных озимыми, торчали колосья, вид которых вызывал жалость. С севера дул ледяной ветер, от него не спасали теплые плащи, и по
