Харальд потянулся за луком, и тут от плетня дали залп. Свистнули стрелы, и конь под Харальдом тонко вскрикнул. Начал заваливаться на бок, грозя придавить всадника. Юноша напрягся, спружинил ногами и ловко соскочил.
Лошадь Берга истошно визжала и молотила ногами. Это Харальд успел заметить, прежде чем стрелы обрушились уже на него. Он ощутил тупой удар в плечо и удивился, почему не чувствует боли.
Но стрелы били одна за другой, особенные, с деревянными шариками вместо наконечников. Чтобы отвлечь внимание, сбить с толку, но не убить. А поимщики с арканами, прикрываемые щитоносцами, подбирались все ближе.
Берг зарычал, как раненый медведь, и бросился вперед. В эту минуту сразу две петли накрыли его. Одна сдавила горло, другая – плечи. Рыжебородый наемник поднял руки, пытаясь разорвать их, но тут же рухнул. Его окружили.
Харальд медленно пятился, прикрыв глаза ладонью. Внутри шевелился леденящий страх. Ведь если плен, то неизбежна смерть, а тогда он не успеет отомстить за отца, никогда больше не увидит Ару. Вообще ничего не увидит.
Развернувшись, он бросился бежать. К темнеющему в сотне шагов лесу.
Ему что-то кричали, но он не слушал.
Наст проламывался под ногами, и приходилось высоко поднимать ноги. При этом стоял такой грохот, что шум погони он услышал слишком поздно. Попытался уйти в сторону, но что-то тяжелое ударило по затылку, и снег, оказавшийся холодным и сухим, ткнулся в лицо.
Глава 6
ЦЕНА СМЕРТИ
Очнулся Берг от тряски. Голова болела так, словно в неё налили расплавленного металла, а в нос лез запах конского пота. Теневой был перекинут через что-то трясущееся и вздрагивающее, а ноги и руки его были надежно связаны.
Когда он открыл глаза, то обнаружил перед лицом вздрагивающий лошадиный бок, а внизу истоптанную и сырую землю, в которую с легким чмоканьем погружались копыта.
– Смотри, очнулся, – проговорил кто-то гнусавым голосом. – Может, врезать ему ещё разок?
– Не стоит, – ответил другой голос, в котором звучали командные нотки. – Владетель велел доставить их в целости. А от твоих ударов кости ломаются.
– Ну-ну, – неохотно согласился гнусавый.
Конь ступал не быстро, но Берг вскоре почувствовал тошноту. От неудобной позы затекли руки и ноги, в спине появилась ломота.
Вздохнул с облегчением, когда под копытами оказались доски подъемного моста.
Берга сдернули с лошадиной спины, как куль с зерном. Он не устоял на ногах и рухнул на пахнущую навозом землю. Под хохот, извиваясь, как гусеница, сумел сесть.
По сторонам возносились стены, высокие, точно горы, а башни и вовсе смотрелись исполинскими зубчатыми пиками. Донжон походил на громадную пивную бочку, а на вершине его вилось по ветру желтое, как лютик, знамя.
Вокруг было много людей, почти все с оружием. Берг видел, как поставили на ноги Харальда, как тот закусил губу, пытаясь удержать вскрик боли.
Сквозь хохочущую толпу воинов протолкался человек в одеждах цвета яичного желтка.
– Развяжите их, – пробасил он надменно, и легкая брезгливость отразилась на смуглом лице. – Владетель допросит их завтра.
Подскочивший воин перерезал веревки. Берг поднялся, чувствуя, как приливает к занемевшим конечностям кровь.
– Пошли, – бросил кто-то из охраны, и Берг ощутил тычок в спину.
Он послушно двинулся в указанном направлении. Бывшие связанными несколько часов ноги слушались плохо, и не отставать стоило некоторого труда.
Они вошли в низенькую, окованную железом дверь, потом спустились по сырой лестнице. Затрещали, источая запах смолы, факелы.
Спуск привел в обширный подвал, где оказалось посуше, но сильно пахло крысами. Здесь пленников передали на руки двум здоровенным, точно медведи, тюремщикам.
Со скрежетом открылась стальная решетка, потянулся коридор с попарно расположенными дверями. Под ногами чавкала грязь, а из темноты доносился писк. Истинные хозяева подземелий, крысы, почти не боялись света факелов. Глазки, словно бусины, зло поблескивали из темноты.
– Вот твари, – проговорил протяжно один из тюремщиков, останавливаясь около одной из дверей. – Может, кота принести?
– Они сами его сожрут, – ответил второй и утробно захохотал.
Замок на двери был навесной, огромный, словно щит. Ключ стонал и скрежетал, терзая уши, но замок не поддавался.
Наконец дверь отошла, и за ней оказалась темнота. Густая, черная и непроницаемая. Багровое свечение, идущее от факелов, вязло в ней, точно лошадь в болоте.
Удалось разглядеть лишь сыро блестящий краешек пола.
– Заходите, – сказал тот тюремщик, который предлагал принести кота, повыше и пошире в плечах. – Если приспичит – дыра в углу…
