предвидя вопросы, на которые придется ответить несколько позже.
– Но кому-то из магов это не понравилось, – продолжала рассказ крестьянка. – И он погубил их всех. В одну ночь.
– А точно это сделал маг? – поинтересовался уже Гуннар. – Места там и так опасные.
– Больше некому, – вздохнула женщина. – Они погибли так, что в этом не было сомнений. Я сама не видела, а вот свекор мой туда ходил. Пятнадцать лет тому это случилось.
– Целую деревню, в одну ночь, – прошептал Харальд, и лицо его закаменело.
– Спасибо, почтенная, – поклонился Гуннар, опасаясь, что любознательный воспитанник начнет задавать новые вопросы.
Едва вышли за околицу, Харальд раскрыл рот.
– А вот что… – успел произнести он, когда Гуннар прервал его.
– Не сейчас, – мягко сказал он. – Вечером, на привале, спросишь про что угодно. Ладно?
Харальд вздохнул и ничего не ответил.
Путешественники шагали на юго-восток, и за спинами их уползло за горизонт яркое майское солнце.
Встреченного крестьянина расспросили о дорогах и, решив срезать, свернули в лес. На осторожное замечание, что «недобрая там чаща, ой плохая», не обратили внимания.
Среди запахов хвои и листвы, под шуршащим пологом из ветвей, Харальд почувствовал себя увереннее. Местные чудеса, неведомые на севере и смущающие душу, словно растворились, остались где-то там, за деревьями.
И тем более странным показалось юноше, когда в старом дубняке, среди огромных стволов неожиданно нахлынуло беспокойство.
– Там, впереди, – сказал Харальд, останавливаясь, – нечто опасное.
– Да с чего ты взял? – удивился Гуннар. – Зверь нам не страшен, люди – тем более, стихийных существ тут быть не должно…
Но, не слушая возражений, Харальд снял лук с плеча и дальше двинулся охотничьим шагом. Его не услышал бы даже самый чуткий зверь, не говоря уже о человеке. Позади сопел и старался не отставать от воспитанника Гуннар.
За одним из коричневых стволов им открылась небольшая, совершенно круглая поляна, заросшая какой-то неестественно ровной травой. Поляну правильным кольцом окружали одинаковые, будто сосновые иголки, дубы.
А в самом центре поляны, около большого черного камня, стоял человек. Одет он был в темно- сиреневую мантию, ветерок играл серебристыми кудрями на голове, украшенной крупным носом. Кроме седины, ничего не выдавало в незнакомце возраст.
Подняв руки, человек что-то вдохновенно говорил, обращаясь, по всей видимости, к камню. Но, к собственному удивлению, Харальд не смог разобрать ни единого слова, хотя речь встреченных до сих пор южан понимал хорошо.
На миг юноше показалось, что вокруг носатого светится голубоватый ореол. Но видение быстро сгинуло, не оставив следа.
– Уходим! – вдруг прошептал из-за спины Гуннар. – Это же маг! Колдует! Уходим быстрее!
– Маг? – Харальд ощутил прилив интереса. Уходить ему совершенно не хотелось. – Он нас не заметит, – прошептал он. – Посмотрим, а потом исчезнем.
– Но он… – начал было Гуннар, но тут человек в мантии извлек откуда-то из-под одеяния кривой нож и наклонился.
Поднимался он с усилием, а когда распрямился, то Харальд едва сдержал вскрик – в руках колдуна безвольно болталось детское тельце, до сих пор скрытое за камнем. Носатый аккуратно поднял ребенка и положил на верхушку глыбы. Затем открыл рот: полилось гнусавое песнопение.
Гуннар что-то говорил, но Харальд его не слушал. Сверкнул поднятый нож мага, и тут юноша все понял.
– Он собирается убить ее! – воскликнул он, и руки сами натянули тетиву.
– Стой, безумец! – ахнул за спиной спутник.
Но стрела отправилась в полет. Бескрылой птицей она свистнула в воздухе, и нож, вырванный из руки мага, отлетел в сторону.
Вновь возникло вокруг фигуры в мантии голубоватое сияние, лицо носатого исказила гримаса. С быстротой змеи он повернулся к зарослям, откуда был сделан выстрел, и глаза его, черные и пылающие, отыскали в сплетении ветвей лицо Харальда.
Тот вздрогнул. Взгляд колдуна жег сильнее пламени.
– Твари! – истошный крик огласил лес. – Вы нарушили заклятие, которое я готовил почти пять лет!
– Уходим! – Гуннар дернул воспитанника за рукав, но тот не в силах был пошевелиться, словно бабочка, наколотая на иголку.
– Вы помешали мне вызвать силу! – Носатый говорил уже спокойнее, но руки его двигались, точно паучьи лапки, сплетающие сеть. – И вы умрете!
Неимоверным напряжением воли Харальд сбросил оцепенение. Чувствуя, что стоит на пороге смерти, он поднял лук и выстрелил. Прямо в лицо человека в сиреневой мантии.
