Серые волосы, острый взгляд желтых, похожих на птичьи глаз. Широкие плечи и руки, лежащие на столе нарочито дружелюбно, ладонями вверх. И за всем этим – в каждом слове, в каждом движении, даже во взмахе ресниц – готовность напасть. Словно у рыси. Вот она расслаблена и лежит спокойно, а спустя миг когти рвут тело жертвы…
Человек походил на Берга, но был лишен его внешней мягкости.
– Да, – сказал Харальд, ощущая, что встретил если не сильнее себя, то по крайней мере равного. – Не лучшее.
– Не перейти ли нам в другое место, где напитки несравненно изысканней? – Желтоглазый усмехнулся, обнажив острые зубы, похожие на собачьи.
– Кто вы? – поинтересовался Харальд напрямую, размышляя, не наняли ли кого убить его самого.
– Это не важно. – Желтоглазый вновь усмехнулся, и Харальд с облегчением понял – драки не будет. Сегодня. – Мой хозяин заинтересован в вас.
Вновь усмешка, а Харальд выругался про себя. Поддался эмоциям и не смотрел вокруг – непростительная небрежность.
– А почему ваш хозяин решил, что я пойду к нему?
– Я бы мог заставить. – На лице желтоглазого отразилось откровенное сожаление. – Но мне не велели. А хозяин попросил передать вам, что он знает, кто убил Канута.
– И что? После этого я должен идти за вами куда угодно, может быть, в ловушку?
– Что означают эти слова, я и сам не знаю. – Собеседник пожал плечами. – Ну а по поводу ловушки – вы можете сообщить о встрече кому угодно, и назначить любое удобное время.
– Хорошо. – Мгновение Харальд помолчал. – Пойдем сейчас. А где меня ждут?
– На постоялом дворе «Серебряный петух».
Харальд поднялся из-за стола, удивленно хмыкнув. Названное заведение считалось самым дорогим в городе, останавливались там только богатейшие из родовитых.
Пиво так и осталось недопитым.
«Серебряный петух» занимал места в два раза больше, чем обычный постоялый двор. Вольно раскинулись конюшни. Отдельно, соединенная с основным зданием галереей, стояла кухня. Ветер нес от неё такие запахи, что у Харальда забурчало в животе.
Еще он знал, что здесь есть свои мастерские – шорная и кузнечная. Захочется гостям починить упряжь или заново подковать лошадь – пожалуйста, и никуда отлучаться не надо.
Петух из серебрёной жести, громадный, точно орел, со своего насеста над дверью глянул на Харальда недружелюбно. Словно богатый купец на нищего попрошайку.
Схожим образом посмотрели и вышибалы – двое крепких мужиков с короткими дубинками на поясах. Кулаки охранников, каждый с человеческую голову, внушали уважение.
При виде желтоглазого лица вышибал стали менее хмурыми – его на постоялом дворе знали. К Харальду всякий интерес тут же был потерян, и сопровождающий повел его по широкой лестнице наверх.
На натертом до золотого блеска дощатом полу явственно виднелись следы грязных сапог. Кто-то из гостей не потрудился вытереть обувь.
Они свернули налево и вскоре оказались перед массивной дубовой дверью. Ее охраняли двое мечников. В одежде их доминировал зеленый цвет, а вот гербов не было никаких.
В душе Харальда шевельнулось нехорошее предчувствие.
Дверь открылась без стука, и он очутился в небольшой квадратной комнате. В противоположной стене виднелись ещё три двери, а за столом, стоящим у стены, вольготно расположились трое мужчин. Судя по аромату жареной рыбы, они обедали.
При виде вошедших смолк оживленный разговор, а тот из мужчин, что постарше, с густыми седыми бровями, похожими на два куска шерсти, сказал угрюмо:
– А, это ты, Асгрим. Привел?
– Да, – кивнул желтоглазый, жестом указывая Харальду место на скамье. – Зовите Ефрона.
Харальд сел, а бровастый забарабанил в одну из дверей.
В ответ на стук послышался скрежет отодвигаемого засова, и взору охранников предстала мордочка, более всего похожая на крысиную. Маленькие черные глазки злобно моргали, а редкие усы, нависшие над верхней губой, беспокойно шевелились
– Чего надо? – прошипел появившийся – Повелитель изволит принимать омовение, а вы беспокоите его шумом…
– Я привел его, – без всякого почтения прервал крысоподобного Ефрона Асгрим.
– Хорошо, – Черные глазки уставились на Харальда с мрачным подозрением. – Я скажу, когда можно будет впускать. И не забудьте разоружить его!
Дверь захлопнулась, а желтоглазый повернулся к Харальду.
– Выкладывай оружие, – проговорил он, сияя оскалом. На лице его была написана надежда, что гость будет сопротивляться и даст повод применить силу.
Харальд не собирался доставлять ему подобного удовольствия.
Он молча отцепил ножны и положил на лавку. Оружие обиженно звякнуло.
– И ножи, – продолжал улыбаться Асгрим. – Тот, что в сапоге, не забудь.
