– Ох, покажем, – вздохнул Олен. – Рыжий, ты с нами?
Оцилан выразительно моргнул и отвернулся, показывая, что его Ферлин не интересует.
По сходням сошли на причал. По его скрипящим, попахивающим гнильем доскам выбрались на берег. Тут угодили в густую толпу, состоявшую из пьяных матросов, трезвых грузчиков, горластых торговцев и подозрительно шустрых типов с острыми глазками и липкими руками.
Гундихар пер через нее, как тур сквозь лес, пихаясь и громогласно ругаясь. На него оглядывались, но тут же забывали, увлеченные своими делами – выпивкой, сделками или поиском доступных девиц.
– Ну и толкотня… – пробурчал Бенеш, когда они вышли в сравнительно тихий переулок и зашагали к городской стене. – Не хуже, чем в Безарионе…
– Лучше! – отозвался гном. – О, а вот мы и пришли! Ха-ха!
Обещанным «живописным местечком» оказался самый обыкновенный кабак, разве что очень большой. С вывески над крыльцом улыбнулась посетителям грудастая баба с рыбьим хвостом вместо ног. Скрипнула дверь, и Олен вслед за Гундихаром вступил в просторный зал, уставленный длинными столами. Под ногами зашуршала солома, в нос ударил запах прокисшего пива.
От окна на вошедших подозрительно уставились двое ободранных типов, из угла донеслось выразительное цыканье.
– Эй, кто там? – из полумрака за стойкой выдвинулась коренастая фигура, сверкнули вплетенные в бороду кольца. Стало ясно, что это гном, достаточно рослый для своего народа, в черном меховом ремизе и круглой шапочке.
– Не узнал, слепой крот? Или с самого утра зенки залил, слизняк недоделанный? – завопил Гундихар так, что под потолком колыхнулась паутина.
К удивлению Олена, хозяин кабака не попытался зарезать горлопана. Он ухмыльнулся и проговорил:
– Кто не знает вечно орущего бездельника, который вместо того, чтобы работать, шляется по людским землям? Чего подать? Бочку пива – тебе, и три кружки – твоим спутникам?
– Такой вариант меня вполне устроит. Тащи пива и еще пожрать чего-нибудь, – Гундихар решительно направился к столу в самой середине зала. – Эй, ребята, садитесь, тут место хорошее…
Хозяин кабака хмыкнул и ушел за стойку. Посетители, убедившись, что пришли свои, вернулись к пиву и разговорам.
– Куда лучше! – Саттия провела ладонью по лавке, пытаясь найти место почище. С таким же успехом она могла искать снег на дне реки.
– Это точно! – иронии гном не заметил. – Гундихар фа-Горин плохого не посоветует! Это я вам говорю!
Принесли пиво, и в самом деле – целый бочонок, пузатый и лоснящийся, а к нему – четыре деревянные кружки и блюдо с копчеными лещами.
– Ну, поехали! – провозгласил Гундихар, открутив одной из рыбин голову и наполнив посудину.
Пил он так, будто не меньше полугода скитался в пустыне. Рыбьи кости хрустели на крепких зубах, ошметки чешуи летели из-под пальцев. При этом гном вроде не пьянел, только глаза блестели сильнее и сильнее, а движения становились дергаными, как у марионетки.
В один момент Бенеш не выдержал и заявил, что пойдет «подышит воздухом». Когда за ним закрылась дверь, Гундихар буркнул «Слабак!» и полез к хозяину кабака обниматься. В руках у того появилась бутыль из темного стекла, хлопнула вынутая из горлышка пробка.
– Все, готов, – заметила Саттия. – Может быть, пойдем?
– Нет, нельзя. Он сам и не вспомнит, что надо на корабль возвращаться.
– И хорошо, – девушка фыркнула. – Что от этого бородача толку, кроме храпа, хвастовства и воплей?
– С ним не скучно, – признался Олен. – Хотя, если хочешь, то захвати Бенеша и идите на «Дракон».
– Нет уж, я тебя одного не брошу! – глаза ее гневно блеснули. – А то натворишь еще чего-нибудь!
– Ну, ради тебя я готов натворить что уг…
– Выпьем ешо, ха-ха! – Гундихар практически упал на стол, сбил с него одну из кружек, но не обратил на это внимания. – Я заказал ешо бочку этого… пива, сейчас она придет…
Саттия поморщилась. Олен почувствовал желание треснуть кулаком в наглую гномскую рожу, или схватить ее обладателя за бороду и как следует стукнуть об стену. Чувства, судя по всему, ярко отразились у него на лице, поскольку Гундихар побледнел и отшатнулся, лопоча что-то совершенно невразумительное.
– Тебе хватит, корни и листья, – проговорила Саттия решительно. – Какая еще одна бочка? Ты сам ничем не хуже бочки – толкнешь, а внутри пиво забулькает. Эй, хозяин, сколько мы должны?
– Половины цехина хватит, – отозвался из-за стойки гном в шапочке.
– Как же так? А поблевать? А подраться? – растерянно забормотал Гундихар, но Олен и Саттия подхватили его под руки и вытащили из кабака. У крыльца наткнулись на унылого Бенеша.
– А, ну да… – сказал тот. – Этого стоило ждать. А то я собирался сам идти на корабль…
– На корабль так на корабль, – согласился Гундихар. – Я сам пойду! Ха-ха! А теперь надо спеть… Так… – он прокашлялся и заревел на всю улицу. – Ой, цветочки-лютики, листики и прутики! И судьба несчастная, доля ты солдатская!
Так, с песней, под веселыми взглядами горожан, и шли до «Дракона». По сходням гнома пришлось
