Ивар наклонился к нему, потряс за плечо:
– Что с тобой такое?
– Рёгнвальд, – на этот раз слова удалось разобрать, – его… его ранили… хррр…
– Задери меня тролли! – выругался Ивар, распрямившись. – Что-то случилось с его братом. – И, видя недоуменные взгляды русичей, пояснил: – Они близнецы!
– Один чувствует боль другого? – Светлые глаза Бузислава чуть расширились. – Интересно…
– Чего уставились? – прикрикнул Ивар на столпившихся вокруг викингов. – Мало ли чего происходит? А костер разводить кто будет?
Вскоре Гудрёд смог сесть. На лодыжке, которую он обнажил, закатав штанину, обнаружилась багровая полоса, словно след от туго затянутой веревки. На боку багровел огромный кровоподтек.
– Две раны, две, – судорожно прихлебывая воду из принесенной кружки, бормотал молодой викинг, – что-то с ним случилось… я чувствую… да…
– Ты хочешь сказать, что Рёгнвальд ранен? – уточнил Ивар.
– Да, – кивнул Гудрёд, – я в этом полностью уверен. Ему помогли перебраться поближе к костру. Завернувшись в одеяло, молодой воин затих.
А Ивар подсел к Бузиславу.
– Что там такое могло случиться? – спросил он, стараясь, чтобы его не слышали остальные.
– Что угодно! – пожал плечами русич. – Его могли ранить в обычной пьяной драке, он мог столкнуться с грабителями.
– Не враги?
– Вряд ли… – На лице Бузислава отразилось сомнение. – На Константинополь тридцать лет назад не осмелились напасть даже войска халифа, хотя они были готовы к штурму. Слишком уж велик город.
– Хотелось бы в это верить… – проговорил Ивар, глядя в кострище, где с треском догорали угли. – Но все равно меня мучает подозрение, что дело тут вовсе не в пьяной драке…
– Засунь его в… подальше, – улыбнулся русич, – и отправляйся спать. Как говорят в наших землях – утро вечера мудренее!
– Босфор! – воскликнул Бузислав, созерцая катящиеся на северо-восток серые волны.
– Что?.. – переспросил Ивар. Приятно было ощущать на лице дуновение ветра, напитанного запахом морской соли.
– Так ромеи называют этот пролив, – пояснил старший из русичей.
За полосой воды лежал город. Виднелись башни крепостной стены, золотились под солнцем маковки церквей. Несмотря на то что по календарю время стояло зимнее, в окрестностях Миклагарда было тепло. Оставалось только порадоваться за жителей империи, избавленных от морозов и метелей Северных Земель.
– А вон и паром!..
Широкий, низкобортный корабль полз через пролив солидно, точно громадный жук, обследующий поверхность навозной кучи. Неторопливо шевелились лапки-весла.
– Скоро мы будем дома. – В голосе Бузислава звучала радость.
– Миклагард – дом для тебя? – удивился Ивар.
– Я тут почти десять лет, – сказал русич с тоской, – и привык называть его так. Хотя настоящий дом куда севернее, в лесах…
Днище парома со скрипом поехало по прибрежному песку, с шумом откатывались потревоженные волны.
Заведя коня на широкую, почти как улица, палубу, Ивар повернулся к Гудрёду.
– Болит? – поинтересовался он.
– Да, – коротко ответил молодой викинг. Болезненные отметины на его теле сохранялись и причиняли немалую боль, красноречивее всяких слов говоря о том, что Рёгнвальду тоже приходится несладко.
– Ничего, сегодня мы узнаем, что стряслось с твоим братом! – ободряюще мигнул Ивар.
Паром отошел от берега, медленно и неуклюже развернулся. Тупой нос с шумом продавливал волны, людям, стоящим на палубе, ветер швырял в лица полные пригоршни соленых брызг. Город приближался. Разлегшийся на берегу, он напоминал сейчас громадное чудовище, разинувшее пасть – залив гавани.
В сердце зародилась и начала расти тревога. Ивар не мог понять ее причин, хотя осознавал, что вызвана она чем-то увиденным. И только когда мимо поплыли причалы, а за бортом заплескалась вонючая жидкость, заменяющая в порту Миклагарда воду, он сообразил: драк-кара не было на месте!
Пристань, где судно викингов стояло с самого дня прибытия, выглядела сиротливой и покинутой.
– Нашего корабля нет… – растерянно пробасил подошедший Нерейд.
– Вижу, – кивнул Ивар, – пытаюсь понять, что бы это значило. Может, они перебрались куда-то в другое место?
– И зачем? – буркнул рыжий викинг.
Осмотр гавани ничего не дал. Вокруг теснились у причалов самые разные суда: длинные галеры, высокобортные дромоны, округлые торговые корабли из италийских земель, даже ладьи русичей. Но ничего
