разгораться, дрова.
Жуткое видение охваченного пожаром Полуострова гасло, отступая перед обыденными мыслями.
Стена колыхалась так, словно по ней колотила нога размером с хорошую гору, башни вздрагивали и Священные Кубы источали неровный, дрожащий свет, похожий на мерцание гаснущей свечи.
Свет этот тух, едва добираясь до палисада на восточном краю Стены, за которым колыхалась ожившая, впавшая в безумие тьма. Из нее то и дело высовывались гроздья щупальцев, оскаленные безглазые пасти, нечто бесформенное, но от этого не менее страшное.
На горизонте царило буйство света, перед которым устыдилась бы любая гроза. Сотни молний били одновременно в разных направлениях, извивались полосы светящегося тумана, красные, золотистые, белые. Метались зарницы, и даже земля рождала языки пламени.
Меж ними ползли и двигались силуэты, один взгляд на которые заставил бы сердце обычного человека задрожать от ужаса.
Но стоящие на Стене не были обычными людьми. Редары и послушники Ордена деловито рубили лезущих через палисад тварей, на место павших вставали новые, отрядами передвигались оруженосцы, и служители в храмах повторяли молитвы, не обращая внимания на пересохшее горло и потрескавшиеся губы.
Орден Алмаза сражался из последних сил.
Глядящий на Стену магистр понимал это лучше всех, поскольку громадный драгоценный камень, именуемый обычно Сердцем Ордена, позволял заглянуть в любое место, где находились братья.
А этой ночью, тринадцатого дня Холодного месяца семьсот тридцать седьмого года от Исхода Хаос атаковал по всему Перешейку. На Стену вышли все редары, послушники и оруженосцы, кроме оставшихся в Цитадели и отправленных на запад для набора новых братьев.
И магистру оставалось только смотреть, как гибнут его лучшие воины. Скрипеть зубами, вспоминая о войске, не так давно отправленном против самозванного Сына Порядка по имени Хорст Вихор и бесславно погибшем на берегу залива Ульвдет.
Магистр управлял Орденом больше трех десятилетий и еще командором застал кровавый день, когда тридцать пять лет назад Стена чуть не пала под натиском чудовищных тварей. Но тогдашний штурм, случившийся в знойный полдень, не шел ни в какое сравнение с нынешним.
Волны Хаоса накатывали одна за другой, отступая лишь для того, чтобы ударить с новой силой. Все больше братьев находило смерть от когтей, зубов, от заставляющего убивать себя безумия.
Сердце Ордена послушно показывало то один участок Стены, то другой, но везде происходило одно и то же.
Священный Куб на одной из северных башен начал гаснуть. Словно черное крыло поднялось над ней и лавина мелких визжащих существ хлынула через парапет, а из несокрушимой, казалось каменной плоти донесся неприятный скрежет.
– О Победитель-Порядок… – прошептал магистр.
Служители в ближайшем к месту прорыва храме, судя по всему, удвоили усилия. Куб засиял вновь, заставляя мелких тварей обугливаться, превращаться в комки обгорелого мяса.
Сердце Ордена донесло тошнотворный, отвратительный запах, а магистр облегченно вздохнул и задумался, что завтра же надо отправить гонца в Эрнитон, за новыми служителями…
Если оно наступит, это завтра.
Только к рассвету, когда многие сотни редаров, послушников и оруженосцев погибли, неистовое сверкание на востоке начало ослабевать, исчезли уродливые силуэты, окруженные полотнищами сияющего тумана, и болезненная, конвульсивная дрожь, сотрясавшая землю, уменьшилась.
Магистр осенил себя знаком Куба и опустился на колени, готовясь вознести молитву. Он не заметил и не мог заметить, что в лесах и ложбинах к западу от Стены медленно гасла, уходя под снег, лиловая дымка.
Дыхание Хаоса проникло в земли людей.
Степь содрогалась под ударами тысяч копыт, а поднимающийся к солнцу шлейф желтой пыли напоминал хвост сказочного дракона, способного крыльями отделить землю от неба.
Громадное войско, отправившееся наказать зарвавшегося выскочку, объявившего себя Сыном Порядка, пока не вернулось к родным кочевьям, но младший хан Тер-Ур вел достаточно большой отряд, чтобы наказать непонятно откуда появившихся к западу от реки Она чужаков.
По крайней мере, так хотелось думать самому хану.
О том, что из старых развалин вышли громадные существа, похожие на людей, на закатной окраине Новой Орде узнали две недели назад, и в столицу полетел голубь с донесением.
Семь дней тому примчался его собрат, принеся не оставляющий сомнений приказ, и управляющий окрестностями Лост-Бурзума Тер-Ур разослал по кочевьям «боевую» стрелу, обмотанную красной шерстяной ниткой.
Войско двигалось неспешно, и десятки отрядов прочесывали степь в надежде заметить и захватить вражеских лазутчиков. Предводитель стирал привыкшую к мягкому ковру задницу о седло, утешаясь мыслями о том, какую славу принесет ему победа.
– Там дым, мой хан, – один из сотников охраны рискнул оторвать Тер-Ура от приятных мыслей.
– Где? – правитель Лост-Бурзума поднес ладонь ко лбу и вгляделся в горизонт.
Пронзительную голубизну неба не пятнало ни единое облако и еле заметная серая полоска, поднимающаяся на горизонте, напоминала шерстинку, прилипшую к боку громадной чаши.
– Что-то горит, – сказал хан.
