оживленно беседовали. Несколько человек спали прямо на полу.
Отмечали, судя по всему, захват пленников.
Женщин, как отметила Йофрид, на гулянке не было. Зрелище перепившейся толпы было ей неприятно, и она поспешила выбраться наружу. Возникло желание увидеть спутников.
Не успела девушка как следует его осознать, как оказалась в новом месте. Деревня осталась в стороне. Внизу простиралось болото, из которого торчали бревна разной высоты, похожие на великанские пальцы. К двум из них были привязаны Харальды, отец и сын.
– Слушай, мне показалось или я на самом деле понимаю их язык? – спросил Младший в тот момент, когда Йофрид появилась рядом с ними.
– Правда, – кивнул старший. – Я тоже его понимаю… Похоже, это свойственно тем, кто умеет проходить через Двери. А как, кстати, они сумели тебя схватить?
– С помощью сети. – Младший зло сплюнул. – Как обыкновенного карася. Я-то думал – отобьюсь, куда этим жаборылым до меня! А тут раз – сверху сеть, да крепкая! Пока выпутывался, они навалились толпой. А тебя как взяли?
– Просто, – пожал плечами отец. – Двое спереди наседали, а один сзади под ноги подкатился. Я равновесия не удержал…
Наступила пауза. Йофрид изо всех сил пыталась сказать что-то или дотронуться до спутников, любым способом дать знать о том, что она тут, слышит их и видит. Но у нее не было рук, не было языка. Она могла лишь передвигаться, смотреть и слушать.
– Да, неудачно получилось, – сокрушенно покачал головой Младший. – Кто же мог подумать, что можно засаду в болоте устроить? Теперь, если до утра от холода не помрем, пойдем на корм этим…
Он дернул подбородком в сторону стоящих полукругом столбиков примерно одинаковой высоты. Только тут Йофрид обратила на них внимание и с удивлением поняла, что они светятся. Чуть заметно, и каждый – своим светом.
Видны были вырезанные на дереве лики. Алые отблески ложились на суровое лицо воина, женское изображение источало мягкое опаловое свечение. Было еще желтое, синее, темно-зеленое, но досмотреть девушке не удалось.
– Кем я только в жизни не был, – проговорил Харальд, невольно привлекая ее внимание, – но жертвой еще не приходилось! Хорошо хоть, они Йофрид пощадят. Правда, я ей тоже не завидую. Просидеть всю жизнь на этом болоте, рожая детей одному из лохматых вонючих ребят…
Волна ярости накатила с такой силой, что Йофрид мгновенно вернулась в тело. Понятно теперь, зачем приходил тот кареглазый! Присматривался, будущую супружницу оценивал! Понятно, что ему, как самому сильному воину, ценную добычу и отдадут!
Единственное, что ей осталось, – бежать. Не одной, а вместе со спутниками. Момент удобный – трезвых мужчин в деревне не осталось. Но как это сделать, когда она сидит взаперти, а оба Харальда накрепко привязаны там, перед статуями богов?
Выход один – использовать магию.
Смирив яростно колотящееся сердце, Йофрид закрыла глаза. На этот раз все получилось совсем легко. Выдернула себя из тела, точно клинок из ножен, и вскоре изучала запирающий дверь снаружи засов.
Он оказался деревянным, исключительно прочным и массивным. Даже если удариться о дверь всем телом, скорее отшибешь плечи, чем сломаешь его. Ножа в комнате нет, да и вообще ничего, что можно всунуть в дверь в надежде зацепить засов и сдвинуть с места.
Вновь зашевелилось в глубине души отчаяние, а обессиливающий голос зашептал на ухо: смирись, ты бессильна сделать что-либо, у тебя ничего не получится, даже не пытайся.
Разозлившись на себя, Йофрид яростно уставилась на засов, изо всех сил желая, чтобы он сдвинулся. Не может же вся магия в этом мире ограничиваться только возможностью подглядывать и подслушивать! Должны же быть способы сделать что-нибудь еще!
Напряглась так, что, будь у нее зубы – искрошились бы до основания. Окружающий мир исчез, сжался до массивного, плохо обструганного деревянного бруса.
Она уже готова была сдаться, когда он сдвинулся с места…
Усталость швырнула ее в собственное тело, и некоторое время она лежала на кровати, отдыхая и гадая о том, действительно ли у нее получилось или все ей только померещилось?
Вторая попытка оказалась удачнее первой. Засов сдвинулся сначала на вершок, потом еще на один. Он шел медленно, со скрипом, цепляясь за все неровности. Когда же край его вышел наконец из-под последней скобы, Йофрид едва не закричала от радости и тут же потеряла сознание. По-настоящему.
Когда очнулась, то во всем теле чувствовалась слабость, ныл позвоночник, а голова разрывалась от боли. Едва хватило сил подойти к двери и толкнуть ее. Та с тихим скрипом отворилась, пустив в дом прохладу и шелест дождя.
Ночь, несмотря на летнюю пору, выдалась холодной. Вода под ногами, накопившая тепло за день, вскоре стала теплее воздуха, но зато та, что беспрерывно падала сверху, холодила не хуже снега.
Чтобы не замерзнуть, приходилось постоянно шевелить конечностями, а сделать это со связанными руками и ногами было не так-то просто. Холод забрался внутрь, и вскоре в горле обнаружились раздражающие приступы кашля.
«Не хватало еще простудиться перед смертью, – подумал Харальд Младший. – Умирать, пуская сопли и жалостно чихая. Вдруг такая жертва придется не по вкусу богам?»
Он усмехнулся и тут же напрягся. Тонкий слух уловил с той стороны, где должна быть деревня, какой-то звук. Доносившиеся оттуда пьяные вопли не так давно стихли, и кругом воцарилась тишина, нарушаемая лишь сопением отца да всхлипами ветра в вышине. Тьма была – хоть глаз выколи.
Звук повторился, и вскоре стало понятно, что кто-то идет, чавкая ногами по мокрой мерзости, которая заменяет в этих местах землю. Шаги были легкие и осторожные, и что самое странное – идущий был
