– Глумятся, заразы, – заволновался Нерейд, – стрелой их попотчевать, что ли?
– Успокойся, – осадил Ивар Болтуна, – Тут тебе не дикий лес, а земли полян. Крикни ему лучше какую- нибудь гадость…
– Гадости я умею только делать, – объяснил Нерейд. – А если чего сказать, так это скальд нужен. Ингьяльд, ты что, заснул?
– Еще буду я хулительные стихи на всяких купцов тратить, – пробурчал эр иль сердито.
Струг с веселящимися мужиками проплыл, скрылся за поворотом.
– Пошли, что ли, – вздохнул Лычко, – До Киева немного осталось…
Чем дальше, тем шире становилась тянущаяся вдоль реки дорога. Неторопливо ползли телеги, запряженные могучими, точно горы, сонно жующими быками, скакали отряды воинов в алых плащах. На бредущих по обочине грязных оборванцев с оружием посматривали недоуменно и опасливо.
– И чего они пялятся, сволочи? – переживал Нерейд. – Викингов никогда не видели, что ли?
На взгляды отвечал тем, что скалил зубы, выразительно хватался за меч. Видя его наглую рыжую морду, любопытные терялись, поспешно отворачивались: нарываться на драку никому не хотелось
– Вот так-то, – довольно ворчал Болтун, – и нечего глазеть…
Из-под скрипящих колес взбивалась пыль, висела над дорогой плотным, клубящимся облаком, противно скрипела на зубах. Сквозь нее трудно было разглядеть, что делается в полусотне шагов. И поэтому, когда сквозь клубы проглянула исполинская стена, Ивар сначала не поверил глазам, решил, что ему померещилось.
Но пыль рассеялась, стена открылась во всем великолепии – высокая, сложенная из громадных каменных глыб, какие не сдвинуть с места и упряжкой быков. Ее покрывали сколы и пятна гари, явно оставленные осаждающими.
– Киев, – сказал Лычко, и в голосе его звучало благоговение, – Говорят, что стену эту строили велеты, пришедшие на помощь князю полян Кию, основателю города.
– Кто-кто? – поинтересовался Ингьяльд, – Какие котлеты?
– Велеты, сыновья Велеса, могучие великаны.
В подобное верилось легко. Стена выглядела древней, нижние глыбы растрескались под чудовищной тяжестью, глубоко вросли в грунт. Приземистые башни защищали ворота, которые сейчас были широко распахнуты. Около них сверкали шлемы стражи.
На викингов и тиверцев охрана ворот покосилась без особого интереса.
– Они настолько не боятся врагов? – спросил Ивар, когда дружинники оказались внутри стен. – Пропустили просто так!.. Ведь мы с оружием!
– Безобразничать в Киеве станет только безумец, – терпеливо пояснил Лычко. – Любой может войти в город, но свершивший кровопролитие или разбой на его улицах покинет пределы города только мертвым.
– Правда? – На лице Нерейда появилась проказливая улыбка. – Может, попробовать?
– Я бы на твоем месте не рискнул, – улыбнулся с ответ русич, – проклятие накладывали местные волхвы, а они свое дело знают.
Они шли через город, протискиваясь сквозь воняющую потом и пивом разноликую толпу. Мимо проплыли носилки, в которых восседал толстый человек в нелепой одежде обитателя Миклагарда. Встречались смуглые люди в халатах и с саблями на поясах, выходцы из пустынь юга. На них недоуменно косились звероватые гиганты в одежде из шкур, по виду – родные братья невров. Встречались и вовсе странные – маленькие, с желтыми, будто кость, лицами и глазами узкими, точно щелочки. Солнце щедро украшало бликами светлые, рыжие, русые и черные волосы обитатели города.
– Разойдись! – Нахлестывая лошадей, по улице промчались верховые в кольчугах. Раздвигали толпу, теснили людей к стенам. Меж ними проехал одутловатый пожилой мужик в алом плаще и сапогах из красной кожи. Рукоять меча, что болтался у седла, сверкала золотом, а в седых волосах виднелся узкий обруч из того же металла.
– Князь, – с неприязнью буркнул Лычко, когда толпа вновь сомкнулась.
Город не подавлял размерами, как Миклагард, не напоминал громадное, забитое народом торжище, подобно Хольмгарду. Он величественно раскинулся около реки, улицы перетекали одна в другую, и по ним просто хотелось гулять, никуда не торопясь.
Прошли улицу кожевенников, где в носу засвербело от кислого запаха, миновали кузницы, из которых тянуло дымом. Слух здесь ласкал приятный всякому воину звук-звон металла. На заднем плане виднелся расположившийся на вершине холма княжеский терем. Благодаря ярко-красной крыше, изрисованным наличникам на окнах он казался драгоценной игрушкой, которая вывались из кармана у рассеянного бога.
– Хорошо тут, – задумчиво сказал Ивар, – а князь, во владениях которого есть такой город, наверняка богат и могуч. И почему Бузислав отправил тебя просить помощи далеко на север?
– Киевский князь не отказался бы помочь, – ответил Лычко, – но после этого захотел бы подчинить тиверцев себе! Поляне давно точат зубы на все соседние земли, хотят подгрести их под свою руку…
– Ага, – встрял неугомонный Нерейд, – это конунг Рогаланда Хари позвал как-то вольных викингов, чтобы те подсобили ему в войне с правителем Теламерка. Они-то помогли, только где теперь Хари? Его труп обглодали рыбы в Хаврефьорде! А вождь викингов стал новым конунгом!
– Похоже. – Лычко кивнул, хотя ясно было, что история эта притянута не то что за уши – за усы. – В далеком Новгороде никому и в голову не придет посягать на нашу свободу, а в близком Киеве на нее только и облизываются!
– Даже перед лицом общей опасности?
