– Ну да, – кивнул служитель бога молний. – И где вы ее взяли, кстати?
Жрица Раздины подозрительно сощурилась, а многочисленные амулеты, нашитые на одежду поклонника Стоглазого Ангуса, чуть слышно зазвенели.
– Откопали в древних записях нашего святилища, – не смутился Зубост Дерг, и голос его стал противным, как жужжание зубного сверла. – Как известно, в начале времен Отец Богов, звание номинальное, много раз бился с демонами…
– Это не доказано! – едва слышно прошептал сидящий на полу жрец Мили-Пили-Хлопса.
– А она не истерлась со временем, эта молитва? – поинтересовался служитель Шпулера-Ловкача.
Зубост Дерг не ответил, изобразил оскорбленное достоинство, став похожим на страдающего запором верблюда.
– Услышавший ее демон лишится воли и придет в храм Отца Богов, – сказал Пуфик Нал. – Там мы его скрутим, предъявим всем и докажем, что пока маги там у себя в университете…
– Предаются излишествам! – выкрикнул кто-то.
Служитель Одной Бабы в силу некоторых особенностей анатомии не знал, что такое излишества, но слово ему понравилось.
– Да! – изрек он. – Предаются Ызрыгшествам, а по городу бродят демоны! И тогда все поймут, что маги не нужны, и изгонят их!
План отличался некоторой бредовостью, но трудно ожидать рационального мышления от людей, большую часть жизни проводящих в дыму храмовых курений, постоянно бормочущих всякую галиматью и кланяющихся статуям.
– А почему в храм Бевса-Патера? – поинтересовался Омас Фант. – Не присвоят ли служители этого как- бы-отца-богов всю славу себе?
– Клянусь честью своего бога – такого не случится, – торжественно провозгласил Зубост Дерг.
Жрецы взволнованно зашумели.
Нарушившего такую клятву, по общему мнению, ждало что-то очень неприятное. Что именно, никто не знал, но за последние несколько тысячелетий желающих проверить не нашлось.
– Ладно, согласен, – мрачно кивнул жрец Вяжи и стукнул посохом об пол так, что таверна содрогнулась.
Дело сдвинулось с мертвой точки.
Ночная мгла властвовала в Ква-Ква, бесшумно текла по улицам, заглядывала в окна, пытаясь отыскать щелочки в занавесках. Обмахивала бархатными крыльями крадущихся по своим делам прохожих.
Но имелось в городе одно место, куда даже она боялась заглядывать.
Одноэтажный дом на перекрестке улицы Оплывших Свечей и переулка Ушной Серы выглядел довольно обычно. Выделялась только дверь – круглая, выкрашенная в алый цвет и снабженная вывеской, содержащей надпись: «У Толстого Маззи. Тута всигда рады видеть Фас!»
Вывеска не врала – тут радовались всем, но только некоторым – очень специфическим образом.
У Толстого Маззи, принадлежащего к подземной расе выползней, собирались те… э… разумные существа, что были не против выпить стаканчик-другой крови или закусить бедрышком девственницы.
Внутри заведения было шумно и тепло, как в духовке, где слегка передержали кукурузные зерна.
Хозяин возвышался за стойкой грудой плоти, источая запахи навоза и фиалковых пастилок (Толстый Маззи следил за чистотой собственного дыхания), под потолком раскачивались масляные лампы, а из углов доносилось урчание, чавканье и прочие звуки, издаваемые очень голодными посетителями…
Около стойки мельтешили феи мужского пола, сжимающие слишком большие для них кружки. В полумраке угадывались очертания нескольких оборотней, пары чердачных химер, зомби и дряхлого вампира, уминающего вторую порцию диетического кровавого супа с повышенным содержанием витаминов.
Имелись еще несколько посетителей, чьей видовой принадлежности не знал даже хозяин заведения.
Когда дверь открылась в очередной раз и в зал шагнуло что-то человекообразное, Толстый Маззи ощутил, как в недрах его пятитонного организма с булькающим звуком пробудилось чувство тревоги.
Нормальный человек сюда не придет, а если придет, то он уже ненормальный.
Новый посетитель, не обращая внимания на любопытные и откровенно злобные взгляд, двинулся к стойке. Толстый Маззи осознал, что ноги чужака двигаются как резиновые шланги, сгибаясь в десятке мест одновременно, а лицо плывет, меняя очертания.
Выползень ощутил, что готов сам себя смыть.
Оборотень, пребывающий в облике громадного прямоходящего волка, поднялся на задние лапы и сердито зарычал.
– Да? – голос нового гостя прозвучал почти по-человечески, вот только присутствовало в нем странное пришептывание.
– Мы тут не любим людей… р-р-р… – сказал оборотень, – живых, в смысле… р-р-р…
– А я при чем?
– Либо убир-р-райся, – открылась жуткая пасть, сверкнули белоснежные клыки, – либо умир-р-рай… р- р-р…
Незнакомец улыбнулся, заставив Толстого Маззи покрыться плесенью.
