подсечь противнику ноги. Тот больше не кричал, ловко орудовал длинным прямым клинком, а на красивом лице, искаженном гримасой гнева, яростно горели серые глаза.
Со всех сторон доносился лязг, рычание и злобные выкрики, щербились мечи, от щитов отлетали щепки, под ударами трещали кольчуги и шлемы.
Ивар присел, пропустив клинок противника над собой, а потом выбросил руку вперед, уже слыша, как лезвие пропарывает брюхо врага, ощущая запах выпущенных кишок…
Храфн подпрыгнул и ловко приземлился на то же место. Ответный удар оказался такой силы, что Ивар едва не упал. Отступил еще на шаг, и противник спрыгнул на палубу.
– Умрешь… сдохнешь… отомщу… – хрипел он, в паузах между словами ухитряясь наносить удары.
Краем глаза Ивар увидел, как справа от него Даг вонзает клинок в горло одному из врагов. Еще дальше взревел голый по пояс, забрызганный кровью Кари, ударом кулака вышвыривая противника за борт.
Меч, что должен был отрубить берсерку голову, с глухим стуком отскочил от его шеи, не оставив даже пореза.
– Ах ты… – Ивар ощутил, что начинает злиться. Много лет, с самого путешествия в Миклагард, он не встречал равных себе бойцов, но Храфн оказался на диво силен и быстр.
– Конунг! – донесся сквозь грохот сражения крик Арнвида. – Погляди на его оружие!
Поднырнув под клинок соперника, Ивар отпихнул Храфна щитом и тут же вынужден был отскочить, спасаясь от топора выскочившего откуда-то сбоку викинга с выпученными глазами и окровавленной бородой.
– Ааааа! – взревел тот, замахиваясь.
За спиной бородача появился Ингьяльд, его тяжелый меч смял шлем чужака, точно яичную скорлупу, брызнула кровь, топор с лязгом ударился о палубу, тело рухнуло беззвучно.
Воспользовавшись паузой, конунг пригляделся к клинку Храфна, рассмотрел идущие по лезвию руны, кажущиеся на фоне сверкающего металла черными, и такие же знаки на щите.
– В сторону! – рыкнул Ивар, и ученик эриля отшатнулся, спасаясь от смертоносного удара.
– Иди сюда, трус! – прошипел Храфн.
– Сам такой, – ответил Ивар.
Лязгнули, соприкоснувшись, клинки, от боли в запястье конунг едва не заорал. Подставил щит, закрываясь от удара, понял, что потерял противника из вида.
Дернулся в сторону, но что-то холодное и острое коснулось ребер справа, раздался негромкий хруст.
– Теперь ты сдохнешь! – улыбнулся Храфн. – Эта рана станет для тебя последней!
И тут пришла ярость – холодная и чистая, как текущий с ледника ручей, уничтожающая сомнения и боязнь смерти. Не обращая внимания на боль, разрывающую бок, Ивар расхохотался и отшвырнул щит.
Тот угодил в лицо кому-то из врагов, на палубу посыпались выбитые зубы.
– Сдохну? – спросил Ивар, глядя в лицо Храфна, в его расширенные от ужаса зрачки. – Только после тебя!
Он прыгнул вперед, широко ударил крест-накрест, раздался треск, в стороны полетели обломки щита. Храфн зашипел, как обожженная змея, отскочил назад, зацепившись за чье-то тело.
Ивар попробовал шагнуть за ним, догнать, но с удивлением понял, что ноги не слушаются. В боку зашевелилось что-то большое и горячее, боль поползла вверх, к сердцу.
Поднял меч, ощущая, как на лбу выступает испарина. Попытался крикнуть, но из горла вырвалось лишь хриплое сипение.
– Бей южан! – из-за спины конунга выскочил Нерейд. Он был без шлема, рыжая грива моталась вокруг его головы.
Кари с рычанием вломился в ряды врага, точно кабан – в подлесок, кто-то заверещал тонко, по-заячьи. Пробежал Сигфред, оскаленный, страшный, с его подбородка капала пена, смешанная с кровью.
Ивар мог только стоять и смотреть. Сердце билось едва-едва, зрение туманилось, но почему-то очень важным казалось не упасть и не выпустить из рук оружия.
– Конунг? – рядом появился Ангус, в темных глазах его была тревога, а лицо расплывалось и раскачивалось, будто Ивара мотали на веревке туда-сюда, туда-сюда…
– Добейте… – прохрипел конунг, но Ангус, судя по недоуменному выражению, не понял.
До ушей донесся какой-то грохот, а затем десятки глоток исторгли крик, полный разочарования. Бывший раб отступил в сторону, рядом с Иваром появился Арнвид, заговорил, но конунг не мог понять ни слова, хотя пристально вглядывался в шевелящиеся губы…
Потом перед глазами сгустилась мгла, что-то ударило по затылку, а боль в правом подреберье стала опаляющей.
Ивар заскрипел зубами, помотал головой и с удивлением понял, что лежит.
Меча в руке не было, кольчуга и шлем тоже куда-то делись. Под спиной раскачивалась палуба драккара, рядом виднелся стоящий на коленях эриль, около наставника замер Ингьяльд, мрачный, точно на похоронах, а еще дальше поднимался серый скалистый берег.
В голове родился рокот, стал оглушающим, затем все поглотила темнота.
В носу свербело так сильно, что Ивар не выдержал и чихнул. Чих гулко отдался в груди, вызвал боль в
