Дождь слабел, тучи уносило на запад, к горам, в вышине появлялись синие просветы, в один из них заглянуло солнце, высветило повисшую над лесом радугу, широкую, как река.
Джунгли поредели, впереди открылись поля.
– Долго еще до города? – Ульв слегка потянул веревку, привязанную к рукам пленника.
Тот споткнулся, ответил злым сорванным голосом:
– Если боги покарали вас слепотой, то я не виноват. Пирамиды Семпоалы перед вами!
– Ого! – только тут Ивар подумал, что два холма впереди имеют слишком правильные очертания.
По сторонам от них виднелись другие пирамиды, меньших размеров, вместе создавали впечатление исполинской, грозной мощи, гордого вызова небесам.
Солнце сияло во всю мощь, от земли и травы поднимался пар. Викинги шагали, ощущая себя в исполинской бане, плечи припекало, а под ногами по-прежнему было сыро.
– Это еще что? – с гребня холма, на который забралась дорога, стали видны струи дыма, ползущие от подножия одной из пирамид. Ивар повернулся к пленнику. – Так должно быть?
– Нет, – лицо тотонака посерело. – О боги… Что случилось?
– Не иначе как Арнвид разозлился, – заметил Нерейд. – Сокрушил половину города. Это он запросто.
– Оружие приготовить, кольчуги надеть, – рана в боку до сих пор ныла, так что ошибок ночного боя Ивар повторять не собирался.
Дружинники, ворча, натянули кольчуги. Обнажив мечи, спустились по склону холма, миновали упавшую и разбитую на куски стелу из белого камня.
За ней лежали двое тотонакских воинов, у одного была разбита голова, у другого в груди виднелось аккуратное отверстие от удара копьем, кровь продолжала сочиться тонкой струйкой.
– Кто-то тут порезвился, – заметил Ивар.
– Хуастеки, – едва слышно сказал пленник, показывая на лежащий посреди громадной лужи труп с разодранным животом.
Если не считать украшений из перьев на голове, он был совершенно голым, а в руках сжимал две дубинки, усаженных зубцами из обсидиана.
– Хуастеки? – уточнил Нерейд. – А кто раздел этого парня?
– Они бросаются в бой голыми, воя от ярости, и никто не способен их остановить, – проговорил тотонак с отвращением.
– Целое племя берсерков? – Ивар покачал головой. – Наверное, это и в самом деле жутко…
Семпоала выглядела брошенной. Поскрипывали на ветру двери уцелевших хижин, дым поднимался над остовами других, от третьих остались груды окровавленных развалин.
Чем ближе викинги подходили к центру города, тем больше встречалось трупов. Тела воинов лежали рядом с женскими и детскими, иногда встречались погибшие захватчики.
Проводник бросал по сторонам полные ужаса взгляды, его трясло, а губы на белом, как снег лице прыгали.
– Где у вас держат пленников? – спросил Ивар, когда они вышли к одной из больших пирамид.
У самого ее подножия лежали тела жрецов. Руки их сжимали оружие, сквозь дыры в черных балахонах виднелись раны, длинные, слипшиеся от крови жертв волосы разметались по грязи.
– У храма черепов, – тотонак поднял руку. – Это вон туда…
– Неужели они перебили всех? – пробормотал Нерейд, оглядываясь. – Что-то не верится.
– На подобное не пойдут даже хуастеки, – с гордостью ответил пленник. – Война есть служение богам, а не бессмысленное кровопролитие. Выжившие прячутся, ожидая, пока все успокоится.
К храму черепов шли кривыми и короткими, как пальцы карлика, улочками. Ивар слышал в домах шорохи, краем глаза замечал движение, но головы не поворачивал.
Миновали пирамиду, украшенную сотнями оперенных змеиных голов. Расположенный за ней храм черепов открылся во всей жуткой красе, оскалились тысячи высеченных из камня черепушек.
– Где? – спросил Ивар, осматривая круглую площадь.
– Вон там, – тотонак указал на просторный сарай, рядом с которым валялись несколько тел.
Ивар подошел, толкнул дверь. Та бесшумно качнулась, открыв темный зев прохода.
– Никого, – Нерейд заглянул внутрь. – Хотя трупов нет, и это радует.
Один из лежащих на земле тотонаков застонал, дернулась сжимающая копье рука. Ивар подошел, сел на корточки, потряс раненого за плечо:
– Эй, очнись. Куда делись наши друзья?
Воин поднял веки, содрогнулся, заглянув в синие, как полуденное небо глаза наклонившегося над ним человека. Зашевелились бледные, бескровные губы, из них вырвался еде слышный хрип.
– Что? – Ивар нагнулся ниже.
– Хуастеки… забрали… – в этот раз удалось различить слова.
