«кома водорослей» превратился в «кочан капусты» того же размера, затем принял человекоподобное обличье и заговорил:
– Что-то не так… я чувствую… сама плоть мира трясется и трещит… нечто происходит очень странное…
Только тут Олен обратил внимание, что меч на его бедре испускает холод, жгущий кожу даже сквозь ножны и ткань штанов. Когда глянул вверх, на мгновение показалось, что по небу бегут черные тонкие трещины.
– А по мне все как обычно, – сказал Харальд. – Песок, жара и сушь. Чего в этом может быть странного? Хотя…
Он отступил на шаг, и меч оказался в руке странника по мирам.
Порыв ветра принес такое зловоние, словно явился прямиком из выгребной ямы. Посреди зноя пустыни повеяло леденящим холодом, и перед людьми возникли высокие колышущиеся фигуры, сотканные из тумана и снежного крошева. Белым огнем загорелись огромные глаза.
– Клянусь Селитой… – пробормотал Олен.
На этот раз он узнал посланцев Нижней Стороны мгновенно, да они и не прятали своей сущности.
– Это кто? – спросил Харальд, не поворачивая головы.
– Скорее всего – враги, – ответил Рендалл, вспоминая орочий поселок у истока реки Стоги и схватку с одним-единственным посланцем, которая закончилась благополучно лишь потому, что в нее вмешались драконы.
Глупо рассчитывать, что они помогут еще раз.
Всего гостей из-за пределов Алиона оказалось пятеро, и они загородили дорогу, встав на барханах туманными столбами.
– Человек… – провыл-прошептал самый высокий, чью «голову» венчала корона из синего льда, – готов ли ты смириться со своей судьбой? Готов ли принять силу, что суждена тебе по праву?
– Я все сказал вашему белоглазому приятелю, – решительно заявил Олен. – Или он к вам не вернулся?
Самый высокий гость дрогнул, посыпались снежинки, а песок начал покрываться инеем. Его сородичи заколыхались, затряслись, словно деревья на сильном ветру, полное злобы бормотание заглушило свист ветра.
– Тот, кто приходит следом, всегда сильнее, – прозвучал холодный голос. – Подумай еще раз, человек. Мы предлагаем тебе могущество и власть…
– На разоренном огрызке родного мира? – Олен покачал головой. – Нет. И если надо, я готов вернуть ваш подарок.
Он расстегнул пряжку и принялся снимать ремень, на котором висели ножны с мечом из кости йотуна. Руки занемели, точно скованные сильным морозом, сам клинок потяжелел, словно в ножны залили свинец.
– Это уже ничего не решает, – проговорил высокий посланец, и за его спиной развернулись туманные крылья. По ним забегали синие и белые звездочки. – Ты сам выбрал. И у выбора твоего есть имя – смерть.
Крылья выпустили и остальные гости, вперед потянулись громадные лапы, из пальцев принялись расти острые когти, похожие на серпы. Олен наконец справился с собственным ремнем, и тот упал на песок. Прозвучало звяканье, какое издает сломанная сосулька.
– Похоже, что и в самом деле враги, – проговорил Харальд и ударил по лапе самого шустрого гостя.
Только быстрота позволила ему уйти от ответной атаки. Срубленный коготь истаял голубым дымом, а кулак изо льда врезался в то место, где только что стоял Харальд. Гость испустил свистящий рев.
Гневно завопивший Рыжий принялся увеличиваться в размерах, по шерсти его побежали золотые искорки.
– Получите! – Олен вскинул руку с Сердцем Пламени, или, скорее, это оно вздернуло его кисть вверх.
Перстень, заключающий в себе силу Первородного Огня, почуял исконных врагов и сам поспешил вступить в бой. Кольцо из красноватого металла выбросило сноп пламени цвета свежей крови. Тот ударил в ближайшего гостя, окутал его высокую раскоряченную фигуру.
Раздалось клокотание, перешедшее в шипение.
Огонь исчез, посланец Нижней Стороны обнаружился на том же месте. В плоти его появились черные дыры, из которых вытекало нечто белесое, похожее на овсяную кашу, а крылья стали напоминать драные простыни.
Олен пошатнулся, заскрипел зубами, отгоняя приступ слабости.
– Получите… – повторил он, и второй пламенный клинок врезался в самого высокого из гостей.
Тот выставил огромные ладони, словно щит, и пламя заклокотало, пытаясь одолеть его. В этот раз перед глазами у Рендалла потемнело, ослабевшие колени подогнулись, и он испугался, что упадет. Невероятным напряжением сил и воли ухитрился остаться на ногах.
Когда немного пришел в себя, обнаружил, что Рыжий изловчился вцепиться в крыло одному из врагов и что тот пытается сбросить оцилана. Харальд без тени сомнения напал на посланцев и отвлек на себя внимание двоих. Четвертый, пострадавший от огня, стоял неподвижно, зато главный неспешно двинулся к Олену, и белые глаза его зловеще пылали.
Забытый всеми Тридцать Седьмой замер чуть в стороне, и фигуру его окутывало желтое сияние.
– Иди сюда, зараза ледяная, – процедил Рендалл, думая, на сколько магических ударов хватит сил.
Рука с Сердцем Пламени дрожала, пот капал с бровей, кровь судорожно толкалась в виски.
– Умри! – Вместе с холодным шепотом сверху обрушился удар ледяной плети, и Рендалл едва успел нанести встречный.
Синевато-белый и оранжевый потоки встретились, раздался грохот. В стороны полетели капли кипящей воды. Сосулька ударила Олена по лбу, вторая, длиной в руку, воткнулась в песок у его ног. Взвилось облако пара, мгновенно затянувшего все окрестности.
И тут уроженец Заячьего Скока не выдержал, отступил на шаг, а потом осел на песок.
– Мяу! – донеслось из клубов пара, и в вопле этом прозвучала готовность биться до последнего.
Пар начал рассеиваться, стало видно, что высокий посланец стоит на прежнем месте. Рендалл зашевелился, пытаясь встать на ноги, чтобы хотя бы встретить смерть достойно…
От того места, где стоял сиран, ударил настоящий фонтан радужного огня. Легко прорезал клубы пара, поднялся к белесому выгоревшему небу пустыни, на миг замер, а потом обрушился вниз многоцветными каплями. И каждая в полете начала меняться, выпускать отростки, щупальца и конечности. Выдавливать из себя глаза, крылья и все прочее, чем только могут похвастаться живые существа…
С неба падали сородичи Тридцать Седьмого, и каждый пылал подобно метеору.
– Умри! – прорычал главный посланец Нижней Стороны и нанес новый удар.
– Нет уж… – Олен перекатился, не обращая внимания на то, что колючий песок забрался под одежду, попал в рот.
Там, где только что лежал, возникла яма глубиной в пару локтей, и стенки ее покрылись толстой коркой льда. Рендалл вскочил, краем глаза заметил движение и только успел поднять руку…
Чудовищной силы удар просто смел его, словно таран – загородку из тонких досок. Боль стегнула от правого плеча до бедра. Перед глазами мелькнула желтая шкура бархана, истоптанная громадными ножищами. А затем уроженец Заячьего Скока головой врезался в песок.
Рот наполнился кровью, показалось, что зашатались все до единого зубы. В голове загудело, словно в огромном котле, в который уронили горсть металлических шариков. В спине что-то хрустнуло.
– Врешь, не возьмешь… – Шатаясь, как пьяный, Олен поднялся и попытался понять, что творится вокруг. Из-за клубов пара, а также из-за того, что перед глазами все танцевало, сделать это оказалось непросто.
Двигались смутные фигуры гостей, колыхались их крылья. Доносился сердитый рык, и сверху падали сираны. Там, где приземлялся каждый из них, вздымался гейзер из света, белого, лимонного или светло- оранжевого. Змеились бившие вдоль земли молнии, сковавший барханы лед таял с монотонным журчанием.
