хозяина. Верили, что в союзе с соседями сумеют отбиться, если Харугот из Лексгольма возьмет да и обратит взгляд на северо-запад.
Но беда явилась с той стороны, откуда ее не ждали.
Ревангер – город приморский, и густые туманы тут не редкость. Но тот, что пришел с запада в двадцать пятый день месяца поростень, был похож на плывущую над морской гладью стену из белой плотной ткани. Он проглотил Лягушачий остров, словно задернул занавес над морем, и надвинулся на гавань.
Над башнями городской стены повисла белесая хмарь, через которую с трудом просматривалось небо.
– Вот зараза, – сказал один из двух стражников, что скучали на Речной башне. – Ничего ведь не видно, а?
– Точно, – кивнул его напарник. – И другой берег пропал.
На противоположном берегу реки, прямо за портом, располагался огромный рынок, где торговали всем, чем только можно представить, от оружия до пряностей, от жемчуга до живой рыбы. Но сейчас он словно растворился в тумане. Осталась темная вода реки и марево над ней.
– А это что, гляди? – спросил первый стражник, которому показалось, что в тумане скользнула темная тень. – Корабль?
– А, да… – Второй не договорил, выпучил глаза.
Послышался скрип снастей, негромкий плеск, и из дымки выскользнула большая черная галера, по всем признакам гоблинская. Стал виден глаз, нарисованный на борту около тарана, и герб на белом парусе – рыба с крыльями, а над ней молот. Стражники видели такой первый раз в жизни.
– Это что… как… они же… – забормотал первый, разглядев, что на палубе тесно от вооруженных роданов. – Враги?
На Краевой башне, что замыкает северо-западный угол крепости, стражники оказались посообразительнее и пошустрее. Там отчаянно зазвонил колокол, его голос поплыл сквозь туман.
Галера протаранила стоявший у причала купеческий неф из Гормандии. Тот с хрустом и скрежетом стал тонуть, завопили матросы, начали прыгать за борт. Гребцы галеры немного потабанили, и та втиснулась на освободившееся место. По мосткам на причал хлынули воины в блистающих панцирях и шлемах, с мечами и щитами в руках.
Вслед за первым судном с крылатой рыбой показались еще несколько таких же галер.
– Враги! – рявкнул второй стражник. – Это набег! Чертовы краснопузые! Совсем озверели! Звони!
Южная Норция давно ни с кем всерьез не враждовала. Не считать же войной приграничный конфликт с герцогством Ородрим или постоянные стычки на границе с северянами? Да, здесь слышали о том, что в Закатном архипелаге началась свара, но никто не ждал, что она докатится до материка, и так быстро.
А значит – это набег гоблинов, только уж очень наглый…
Первый стражник метнулся к колоколу размером с ведро, висевшему на одном из внутренних зубцов, и схватился за веревку. Сейчас ударят в набат, из казарм выползут королевские войска. Быстренько двинутся в порт и там как следует врежут находникам. Если те окажутся сообразительны, успеют удрать с кое-какой добычей, если нет – то все полягут тут.
Но все пошло не совсем так, как думали часовые.
Галера, на которой находился Ларин фа-Тарин, уткнулась в причал, и тысячник с трудом удержался на ногах. Загрохотали мостки, и еще не перестали трястись, как по ним побежали воины из первой сотни. Оказавшись на причале, выстроились в колонну и, подняв щиты, рванули к берегу.
Гном мог гордиться подопечными – вымуштровал так, что приказов не надо.
– Во имя Господина… – пробормотал он, подумав, что гордиться будет потом, в более спокойный момент.
Сейчас, пока местные не оправились, нужно захватить плацдарм и ринуться к мостам, что ведут к воротам крепости. Если удастся сразу ворваться внутрь, то дело, почитай, сделано. Если же нет, то драка может затянуться, и тогда возможны сложности.
Туман, насланный Господином, чтобы прикрыть атаку, неторопливо рассеивался.
Фа-Тарин кивнул капитану галеры, на которой одолел путь от Калноса до Ревангера, и сошел на берег. За ним последовал десяток телохранителей. Матросы торопливо убрали сходни, заплескали весла, и корабль отошел, чтобы дать место следующему.
Сегодня в Ревангере высадится все войско, что отправилось в поход из гавани Стритона.
– Ну что же, помашем оружием, – сказал тысячник, радуясь, что под ногами твердая земля, а не качающийся настил.
Плавание благодаря милости Господина прошло спокойно и заняло чуть ли не вдвое меньше времени, чем обычно. Но уроженец Серых гор все равно не смог одолеть глубокое недоверие к морю.
Среди тех, кто поклонялся Тринадцатому, имелись роданы со всех краев Алиона, в том числе и из Норции. Поэтому сотни фа-Тарина шли по улицам Ревангера не наугад. У каждой имелся проводник из местных. Они не задерживались для того, чтобы грабить или насиловать, попадавшихся по дороге стражников просто обращали в бегство, не расходуя времени на стычки.
Каждый сотник знал, что ему делать и как себя вести.
Фа-Тарин и его десяток прошли по кривым улочкам порта, миновали труп самого храброго или самого глупого из норцийцев, что бросился на слуг Господина с оружием, и тут примчался гонец от Наллиена тал- Долланда, молодой эльф с одним мечом и в легкой кольчуге.
Его дело – быстро бегать, а не убивать врагов.
– Достигли храма Слатебы! – выпалил он. – Сопротивления нет!
– Отлично, – кивнул фа-Тарин. – Пусть двигает дальше. Седьмая сотня разберется с храмом.
Главной целью его тысячи был Большой мост, что находится неподалеку от устья реки. Второстепенной – святилище Небесной Пряхи, что расположено на границе рынка и порта.
Эльф убежал, а они пошли следом за ним. Добрались до храма, где воины седьмой сотни вовсю ломали стены с помощью кирок. Здесь стоял грохот, чуть в стороне лежало тело патриуса с навечно застывшим на лице выражением удивления и кровью на русых волосах.
Тысячник кивнул распоряжавшемуся тут сотнику и продолжил путь. Через пару сотен шагов увидел мост. На нем шел бой. Воины тал-Долланда сошлись в схватке с вооруженными копьями королевскими гвардейцами и не смогли сразу же взять верх.
Это было очень нехорошо.
– Лакрис, – обратился фа-Тарин к одному из собственных гонцов. – Быстро назад, к Дариявушу, – так звали командира десятой сотни, угрюмого орка из Западной степи. – Пусть захватывают в гавани какие есть лодки и изо всех сил плывут сюда. И глянь, подходят ли лучники…
Северный берег реки Норц обрывистый, и прямо над ним нависают стены крепости. Большому кораблю подойти здесь трудно, да и шарахнуть по нему из метательной машины очень просто. Зато лодка причалит легко. В первый момент погибнут многие, пока будут лезть по откосу вверх, зато потом выжившие ударят по воротам и по тем, кто сражается на мосту.
Гонец убежал, а тысячник опустил на лицо забрало шлема. Рявкнул, перекрывая гул сражения и вопли раненных:
– За мной, дети Тринадцатого! Первая – отход, вторая и третья – за мной!
Прекрасно знал уроженец Серых гор, что не его дело – махать топором, сокрушая чужие щиты и проламывая доспехи. Но также понимал, что за командиром его воины так пойдут, что мало кто сможет устоять.
Первая сотня мигом отступила, рассыпалась к перилам, а вторая и третья рванули на мост. Под ногами загрохотали доски, королевские гвардейцы в первый момент решили, что враг отступает, и кинулись в атаку. Полетели копья, и две волны тяжеловооруженных воинов столкнулись с лязгом и грохотом.
Фа-Тарин ударом превратил в щепу щит в руках одного из гвардейцев, вторым – разрубил ему голову вместе со шлемом. Ощутил, как наконечник копья проехался по набрюшнику, но пробить изготовленную гномами пластину не сумел.
– Давай, кровь глубин! – зарычал тысячник, делая шаг вперед.
Он знал, что его поддержат, дружно навалятся всей массой, и что менее плотный строй врага не выстоит.
