– Малыш, не тяни кота за причинные места, а иди и сделай то, что должен сделать, – из темноты на дорожку из лунного света вступает высокая девушка.
– Ты пришла за мной? – еще не веря своему счастью шепчет, элльф в надеждой вглядываясь в лицо любимой.
– Нет, – гостья с виноватой улыбкой качнула головой, – я пришла сказать тебе,что бы ты не рвал себе душу. У каждой победы есть своя цена, и кто-то должен заплатить ее. Так вышло, что выбор пал на тебя, так имей мужество принять его.
– Но я не могу, понимаешь, не могу! Мне кажется, я предаю тебя, Эртистея!
– Сколько раз, Норафиоль О'хаишельн, я просила так меня не называть, – слышится рассерженное.
– А мне все-равно, как там называют твои друзья, для меня ты всегда будешь Эртистея,что значит 'Сверкающая', – отчаянно выкрикивает юноша, и лихорадочно блестящими глазами, впивается взглядом в свою недосягаемую возлюбленную.
И от этого взгляда, наполненного таким отчаяньем и безмерной любовью, в ее душе что-то дрогнуло. Она сделала шаг, и поцеловав эльфа в щеку, тихонько скзала:
– Иди Нор к жене и не думай, что предаёшь меня. Попытайся дать ей хоть немного счастья, поверь, она его заслужила. А когда Линисия закончит свой земной путь, мы с тобой встретимся снова. Иди эльф, не заставляй ее волноваться, а я буду тебя ждать…
КОНЕЦ *Вытерла пот со лба*
Мужчина ее мечты
Журнал 'Самиздат': [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Комментарии: 125, последний от 21/12/2011.
© Copyright Брутальная Старушка ([email protected])
Размещен: 08/09/2011, изменен: 02/11/2011. 179k. Статистика.
Коммандос из демиургов
Иллюстрации/приложения: 6 шт.
Аннотация:
Вот я и открываю вам тайну, кто же он, тот таинственный мужчина ее мечты. Для тех кто не в теме – если не читали книг про Дарью, вы ничего не поймете. С уваженим, БруСтар. МОЕ ОГРОМНОЕ СПАСИБО АННЕ ДЖЕЙН И АШВИНЕ. БЕЗ ИХ ПРОНЗИТЕЛЬНЫХ СТИХОТВОРЕНИЙ У МЕНЯ НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ БЫ ВЫРАЗИТЬ ТО, ЧТО ХОТЕЛОСЬ. И КОНЕЧНО ЖЕ ОГРОМНАЯ БЛАГОДАРНОСТЬ ЖАННЕ, ЕСЛИ БЫ НЕ ОНА, ВЫ ПОГРЯЗЛИ БЫ В МОИХ ОШИБКАХ
Каменная леди, ледяная сказка,
Вместо сердца – камень, вместо чувства маска,
И что? Больно всё-равно.
Одинокой кошкой, вольным диким зверем,
Никогда не плачет, никому не верит,
И что? Больно всё-равно.
Одиночество-сволочь, одиночество-скука
Я не чувствую сердце, я не чувствую руку
Я сама так решила, тишина мне подруга
Лучше б я согрешила, одиночество-мука.
Ты в объятьях страсти, укрощая львицу,
Знай, что она хочет, хочет покориться
Тебе, проиграть в игре.
Рвётся она в клетку чувства и желаний
Надоело мёрзнуть в царстве ожиданий одной,
Стань её судьбой.
Одиночество-сволочь, одиночество-скука
Я не чувствую сердце, я не чувствую руку
Я сама так решила, тишина мне подруга
Лучше б я согрешила, одиночество-мука
Одиночество-сука…
Я сама дверь закрыла,
Я собою довольна,
Отчего так плохо?
Отчего же так больно?
Одиночество-сволочь, одиночество-скука
Я не чувствую сердце, я не чувствую руку
Я сама так решила, тишина мне подруга
Лучше б я согрешила, одиночество-мука
Воин-орк, небрежно развалившись на пушистой шкуре, задумчиво смотрел на горящий костёр. Яростно гудящее пламя, пожирая сухостой, выстреливало в небо искрами огня. Разлитую в воздухе вечернюю тишину нарушал шорох и писк невидимых жителей Великой Сестры, вышедших на охоту после заката. За спиной, хрустя пожухлой травой, прокрался шакал, до дрожи во всем своём покрытом струпьями теле желающий сунуть нос в лежащие неподалёку перемётные сумки. Нахальство падальщика вспугнуло птицу, с мерзким клёкотом вспорхнувшую у него из-под лап. Но ни один мускул не дрогнул на теле мужчины. Лишь мимолётное выражение досады исказило мужественное лицо, слегка тронутое дыханьем надвигающейся старости.
Через мгновенье набежавшие морщины разгладились, и орк снова превратился в безмолвную статую, застывшую под светом безразличных ко всему трёх лун…
Когда сердце отважного воина отчаянно кричало: 'Я больше не могу выносить эту пытку', а по одетой много лет назад маски невозмутимости тонкими лучиками начинали бежать трещинки, грозящие в скором времени показать всему миру его израненную душу, он приезжал сюда. В самое средоточие степи, на заброшенное капище Ушедших Богов. В единственное место на земле, где он мог побыть наедине со своей болью, не боясь, что кто-то увидит, как гордый сын своего народа воет раненым зверем.
Вот и сегодня, почувствовав, как в нем заворочалась глухая тоска-отрава, он, оседлав верного гшэрда, отправился в свое тайное прибежище. Братья по роду давно привыкли к его внезапным отлучкам и, воровато отводя глаза, сделали вид, будто не обращают никакого внимания, что он опять уходит в только ему одному ведомый поход. Они знали, пройдёт пара дней, и их Предводитель, в чьих глазах сейчас плещется пустота, приедет назад, и все вернётся на круги своя. Он будет разбирать споры, учить молодёжь биться на мечах, внимательно выслушивать старейшин, смеяться над грубоватыми шутками ветеранов и пировать после очередной удачной охоты. Их вождь будет самим собой…до следующего раза, покуда неведомая сила не погонит его в степь. Сегодня такой день, когда ему нужно побыть одному, и они притворятся, что так и должно быть, и не посмеют спросить ни о чем. И только старый шаман, помнящий
