стихи

выкурил марихуаны, затем на карте кувейт
обнаружил и выпалил пару дротиков дартса –
перед смертью всегда неосторожно хочется драться.
за окном цокольного этажа
чьи-то каблучки цокали.
он уже их не видел, эх, как жаль...
а девочки весенними плылитаяли соками...
он уже их не видел, он голень, бедро, крестец
вправлял в тонкокожие черные латы брюк.
селезенкой чуял, какая дивная степь
предстоит ему этой ночью по календарю.
я в дверную щелочку подглядывала
согнувшись и неуклюже откинув зад.
в партере уже публика, говорят. говорят, нарядная,
расписная, говорят – даже режет глаза.
он соблюдал этикет: в тон рубашке меловано-белым был,
с отражением в трюмо упрямо сталкивал лбы,
прощаясь с лицом, которое столько лет
носил на себе среди одиночества и коллег.
а мне было пора на сцену.
2001/02/16

ланчоусы

к деликатесам она привыкала легко и вскоре
яишшницу из оранжевого солнечного желтка
могла в лицо ему запустить во время ссоры,
хлопнуть дверью навылет и пойти по мужикам.
а он, идиот, продолжал every morning вылизывать с небосклона
излишнюю облачность, плавно переходящую в дождь,
чтоб ей не было грустно от пасмурного и злого
февралика, когда по утрам она заводила свое авто.
не то, чтоб он был неудачник или через чур начитался уайльда.
не то, чтоб она была сукой настолько, чтоб использовать тыл.
но так сложилось, ма шер, и оба не виноваты.
ни я. ни ты.
2001/02/19

3-уголочка на память

режу лопатки в поисках крыльев:
где-то же жалили, где-то же были.
шкуру – на шубу, клыки – на подарки.
ты испугалась? не нападаю.

падаю, пулей навылет отмечена...
комья земли и помельче, помельче, ну,
сыпь, не стесняйся. я так благодарна
пуле, а то, что навылет – подавно.

легкость отныне лишь признак прощанья.
режу лопатки... нежней... затрещали
и вырываясь из кожи, из пыли
тысячи кож, обнаружились крылья.

больно и сладко, и солоно нёбо.
движенье без тела размашисто-ново.
я брежу тобой бездыханно и мертво.
как швейной машинки стук, звук пулемета...

девочка, нежность цветущих актиний,
ты очень любима. так не любили
даже христа...
2001/03/02

постясь в весну

ладони плоскость густо собой орошаю.
правила боя с тобою не оглашаю.
коррида вслепую – все что осталось обеим.
дрожит мулета рубиновая, робеет.
мой первый шаг по песку (или, проще – снегу).
белки наливаются кровью, но их краснее
закат, текущий густо по краю марта.