Закончив обход пляжа, опергруппа вернулась, ничего толком не обнаружив. Опера доложили, что метрах в ста от места, где лежал усопший, на песке была найдена его аккуратно сложенная одежда. В карманах ничего существенного найти не удалось. Единственный интерес представлял собой навороченный сотовый телефон. Но он был поставлен на код, который никто из охранников не знал.
Лишь собака смогла отыскать невдалеке от беседки под кустом какой-то стеклянный шприц с толстой иглой, скорее всего, из арсенала ветеринаров. Взяв полиэтиленовый пакетик с уложенным в него шприцем, Борис сделал вывод, что этот предмет, безусловно, может иметь к смерти олигарха самое прямое отношение. Скорее всего, рассудил он, если это не несчастный случай, убийца именно этим шприцем мог ввести ему яд, например, незаметно подкравшись сзади – попробуй-ка быстро ввести яд из пластмассового одноразового шприца с тонюсенькой иголочкой! А вот стеклянный, с толстой иглой, мог сработать практически мгновенно.
Кроме того, эксперт заметил на лопатке Хухминского ссадину, которую тот мог получить, лишь упав где- то на суше, но никак не в воде. А еще на ягодице Тростинкин обнаружил крохотную красную точку, напоминающую след укола чем-то очень острым. Это окончательно расставило все точки над «i». Проверив корпус шприца на наличие отпечатков пальцев, эксперт объявил, что есть пара относительно четких оттисков папиллярных линий. Ну а анализ остатков содержимого шприца, проведенный в лабораторных условиях, должен будет дать окончательное заключение о возможных причинах смерти олигарха.
Петрухин, распорядившись отправить труп олигарха в городской морг, где с ним еще предстояло поработать патологоанатомам, еще раз внимательно окинул взглядом пляж и прилегающую к нему территорию. «Покойника из Волги вытащили здесь, но в воду он попал совсем в другом месте, – пристально вглядываясь в береговую линию, размышлял он. – Думаю, ночью он мог быть только вон в той беседке. Возможно, у него действительно с кем-то было назначено там свидание. И, вероятнее всего, его там же и убили. Потом сбросили в воду, чтобы придать видимость несчастного случая. А вот с одеждой перемудрили…»
– Скажите, а ваш босс всегда был таким аккуратистом, складывал одежду как первогодок в армии? – спросил он у охранников Хухминского, уже положивших тело своего господина на медицинские носилки.
– Да где там! – махнув рукой, откликнулся один из них. – Бывало, в радиусе пяти метров раскидывал штаны, рубашку, туфли…
Он явно хотел сказать что-то еще, но короткий, упреждающий взгляд Ежонова заставил его осечься на полуслове. Это не укрылось от Бориса, и он сделал окончательный вывод: к главному секьюрити олигарха присмотреться надо будет повнимательнее. Уж очень он какой-то, говоря по-народному, «мутный».
Когда охранники были уже на значительном расстоянии от Петрухина, Вадим недовольно заметил сконфузившемуся подчиненному:
– Ты не забывай, что любое твое слово менты могут повернуть против тебя же самого. Помнишь небось, что молчание – золото? Это он когда выспрашивает – такой добрый. А вот когда ему понадобится найти козла отпущения, когда понадобится подозреваемый, он припомнит, кто и что ему говорил, и сделает выводы. Дошло?..
…Если бы у Петрухина была возможность контролировать телефонные разговоры интересующих его людей, этим днем он мог бы услышать весьма интересный диалог.
– Это я, – сообщил «островитянин» своему собеседнику, находящемуся на «большой земле». – Дело в шляпе.
– Как прошло? – настороженно поинтересовался тот.
– Думаю, все как надо. «Груз двести» уже в пути.
– Ментов много понаехало? Кого прислали, не выяснил?
– Аж пятеро прискакало. Но, по-моему, все какие-то отстойные. Главный у них некий Петрухин. Думаю, его фамилия говорит сама за себя. Ходят по острову, корчат из себя детективов.
– Понятно… А этот Петрухин, он как в смысле своего отношения к материальным благам? Перспективы договориться с ним в случае чего просматриваются?
– Трудно сказать… Сам его зондировать не пытался, но мне тут кое-кто уже дал понять, что он дурак из упертых. Поэтому я рисковать не стал.
– Правильно. Обращать на себя внимание ни к чему, – начальственным тоном согласился собеседник с «большой земли». – Если первый вариант не прокатит, надо будет помочь ментам вцепиться во второй. Продумай, как это сделать чисто и гладко, чтобы третий задействовать не пришлось.
…Размышляя о том, как бы пооперативнее «отработать» по меньшей мере сорок душ народа, прибывших на день рождения банкира, да еще человек двадцать персонала, Петрухин решил подойти к этому делу нестандартно. Ему нужны были отпечатки пальцев всех, без исключения, кто находился на острове в момент убийства. Но не потащишь же всю команду в ближайший райотдел, чтобы там у них «откатали пальчики» для сравнения с найденными на шприце?! И он решил пойти на хитрость.
– Миша, разденься до плавок и стань вон там, на пригорок, – попросил он одного из прибывших с ним молодых оперов. – Да не стесняйся ты как красна девица. Это не для стриптиза, это для следственных мероприятий. Замечательно! Теперь ты как будто идешь мимо нас, но лицо поверни в другую сторону… А теперь снимаем – ап!
Он щелкнул своим мобильником, снабженным фотокамерой. По его замыслу, теперь нужно было срочно сгонять на лодке или катере в ближайший прибрежный поселок, чтобы там найти цветной принтер и на нем отпечатать почти сотню снимков. А затем, в ходе бесед с каждым из «островитян», давать им фото якобы для освидетельствования – не узнают ли, что это за тип на снимке? Главное, чтобы каждый оставил на глянце снимка свои «пальчики». А затем соответствующим образом помеченные снимки изучат специалисты.
Увидев в конце пляжа обширный ангар из оцинкованного металла, подле которого ходил какой-то сутулый мужчина, судя по всему, старик, Борис решительно направился в его сторону. Дед оказался заведующим и сторожем водномоторной базы, да еще и уборщиком пляжа. Договориться с ним труда не составило. Вид милицейской «корочки» оказался сродни волшебному слову «сезам». Под честное слово Петрухина дед выделил двухместный гидроцикл. Через минуту двое молодых оперов спешно умчались к виднеющемуся вдали поселку.
А Борис, пользуясь подвернувшейся возможностью, поинтересовался у деда, давно ли тот здесь работает и знает ли о смерти олигарха. Дед, как-то совершенно по-молодому усмехнувшись, неожиданно уведомил:
– Я понял, о чем вы хотите меня расспросить. Это ж вы когда-то приезжали расследовать убийство Настеньки Сизонцевой? Насчет этого утопленничка – как же не в курсе… Чай, у меня спозаранок парни брали лодку, чтобы за ним сплавать. А вас я сразу узнал, как только увидел.
– Ну и ну! – Петрухин невольно развел руками. – Уж у меня память – не жалуюсь. Но вам, я вижу, можно и на эстраде выступать. Да, разумеется, меня интересуют люди, которые тоже ничего не забывают. Особенно о смерти близких. А ведь, я думаю, хоть кто-то да помнит о том случае и не простил убийства Насти.
Предложив присесть в тени, старик вкратце поведал все, что ему было известно по этому поводу. По его словам, среди спортсменов той команды был один парень лет семнадцати. Звали его Игорь Шилясин. Как позже выяснилось, к погибшей девочке он был очень неравнодушен. Убийство Настеньки его потрясло, и он вроде бы даже на ее похоронах поклялся отомстить.
– Ну а где Игорь, вы не знаете? – без особой надежды в голосе спросил Петрухин.
– Как же не знаю? – Старик снова усмехнулся. – Он, как пришел из армии, так тут и работает спасателем. Сейчас его нет, будет только завтра. Я его специально еще вчера утром отсюда выпроводил. Мне так подумалось, что он сюда и устроился только для того, чтобы как-нибудь встретиться и сквитаться с тем буржуем. Ну а я его перехитрил. Как только мне директор сообщает, что завтра тут появится Хухминский, я Игорюху отправляю в какую-нибудь командировку. То за запчастями, то еще за чем-нибудь…
– Значит, вы можете гарантировать на все сто, что Игоря сегодня ночью на острове не было? – задумчиво глядя на синь волжской шири, Борис поднялся на ноги.
– Голову на отсечение даю! – тоже поднимаясь, решительно объявил старик. – Не было его здесь. Беда мне с ним… Хлопцу уже за тридцать, а все неженатый. Все ее никак не может позабыть. А я к нему привык –
