Он мокрый сидел в болотной луже, перепачканный илом, и вслушивался в ночные звуки. Теперь они стали иными, чем раньше. Лес всполошился. В кронах деревьев беспорядочно порхали вспугнутые птицы. И это было как из сюрреалистического кинофильма – ночь и мечущиеся пернатые, которые должны спать.
В кустах зашуршало, и, абсолютно не обращая внимания на Ларина, мимо него пробежал тревожно фыркающий еж.
«Бред какой-то. Ну, чего я так испугался? У меня же нервы железные».
Андрей понимал, что причина кроется не в его сознании. Ведь животный страх охватил и жителей леса. А значит, он имеет внешнее происхождение.
Ларин перевел дыхание. Черпая воду ладонью, он немного отмыл одежду от болотной грязи, осмотрелся, не сразу сообразив, куда нужно идти. Ведь бежал Андрей, ничего не понимая, не помня себя. Но трезвый рассудок уже возвратился к нему. Примятая трава показывала след.
Тяжело вздохнув, Ларин двинулся назад. Вскоре он отыскал и брошенную «котовозку» с почтовыми голубями. Она лежала возле кустов на боку. Слава богу, дверца при броске не открылась, птицы уже немного успокоились – тревожно ворковали и жались друг к другу, взъерошив перья. Если бы на месте Андрея был человек более робкого десятка, он бы не стал продолжать намеченный путь, а, десять раз перекрестившись, бросился бы убегать из этой богом проклятой «зоны», где происходит черт знает что.
Это не преувеличение – у Ларина и в самом деле были железные нервы, и урок Дугина, преподанный ему на старом кладбище, не прошел даром. Он твердо знал – бояться нужно только людей. Все остальное от лукавого, которого не существует. И пусть у него еще не было готового объяснения случившемуся, оно непременно появится – не сегодня, так завтра. И ради этого стоило продолжать путь.
К счастью, навигатор оказался водонепроницаемым, как и отключенный мобильник. Голуби никак не хотели успокоиться – ворковали и ворковали. Двигаться дальше с таким «говорящим ящиком» было бы слишком опасно. Вблизи стройки можно нарваться на охрану. Сам-то затаишься, а вот голуби выдадут.
Андрей сжал ручку «котовозки», осмотрелся. Лес здесь был негустым. Стройные березки тянулись в небо, каждому деревцу хотелось побыстрее пробиться к солнцу, чтобы опередить своих соседей.
Ларин отыскал раздвоенную березу, на которую было легче забраться, привязал «котовозку» с голубями к поясу и вскарабкался как можно повыше. Стройный тонкий ствол раскачивался так, что на нем было трудно удержаться. Но все же Андрей сумел привязать пластиковую «котовозку» к одной из веток. Он осторожно приоткрыл дверцу, включил бесхитростную автоматическую поилку с водой, проверил – не высыпался ли птичий корм. Теперь голуби могли прожить взаперти не меньше недели, а большего и не требовалось. На клетку Ларин набросил кусок маскировочной сетки и спустился с дерева.
Слабо засветился экранчик навигатора. Он показывал, что Андрей уже находится неподалеку от условленной точки. Полкилометра – не расстояние, если идти быстро. Но Ларин, уже столкнувшийся с сюрпризами «зоны», не спешил. Он решил зайти не с той стороны, откуда его ожидали. Мало ли что?
И вот уже почти то самое место. Затаившиеся напарники, по идее, должны были его уже заметить. И тут что-то блеснуло в траве и сразу же погасло. Андрей присел, пошарил. В его ладони оказались наручные часы с расстегнутым металлическим браслетом. Он моментально узнал их – вспомнил, как Дмитрий глядел на них, отдернув манжет. Командирские, циферблат с подсветкой. Ларин сузил глаза. На стекле виднелось два маленьких пятнышка еще не до конца запекшейся крови. Могло быть, что Дмитрий просто зацепился за сухую обломанную ветку, поранил кожу и потерял часы. А могло быть и…
Андрей достал фонарик и посветил вперед. В тонком луче света он успел рассмотреть смятую окровавленную траву, обрывки одежды – опять же в пятнах крови. Неподалеку в темноте раздался характерный звук – кто-то демонстративно звучно передернул затвор автомата.
– Оставаться на месте, руки поднять, мордой в землю, – прозвучал приказ.
И тут уже с другой стороны тоже раздался лязг затвора.
– Я все понял, – внятно проговорил Андрей, медленно поднимая руки и распрямляя колени.
Оружия при нем не было, а даже если бы и имелось, он не успел бы его достать. Ведь как минимум два автомата целились в него из темноты. А он стоял с включенным фонариком в руке. Скорее всего, только его светящееся пятно и видел противник.
– Первый, Первый, – послышалось, как кто-то докладывает в рацию, – это Третий. Объект появился, мы его держим на прицеле.
В динамике рации сухо затрещало, и Ларин понял, что это его шанс. Ведь нельзя одновременно говорить в рацию и при этом прицельно выстрелить.
Андрей выключил фонарик и прыгнул, сделав обратное сальто, прямо в кусты. Затрещали ветки. Почти одновременно раздались и выстрелы, но очень тихие, смазанные. Наверняка автоматы были оснащены глушителями, ведь и вспышек выстрелов почти не было видно.
Ларин рассчитал все правильно. Противники были уверены, что после того, как погас фонарик, Андрей метнется в сторону, постарается уйти с линии, которая находится под прицелом. А потому пули и секли по кустам слева и справа от того места, где оказался Ларин. Он не стал рисковать – просто отполз по- пластунски, вжимаясь в землю, и только оказавшись на более-менее ровном пространстве, позволил себе подняться и побежал, петляя между стволами.
За спиной уже слышался топот. Преследовали его как минимум трое. Замелькали лучи мощных фонарей.
– Вон он! – Лучи фонарей сошлись на убегающем Ларине.
Андрей упал на землю, перекувырнулся – и сделал это вовремя. Березовый ствол над его головой расщепили пули. Ларин по полной использовал эту короткую фору – еще раз перекувырнувшись, исчез за кустами и побежал что было сил. Противник на время потерял его из виду. Сзади топали, матерились, пару раз выстрелили совсем не в ту сторону, куда помчался Андрей.
Ларин присел, прижался к стволу старого дерева и прислушался. Вроде бы погоня уходила стороной. Но, как оказалось, радоваться было рано. Вновь кто-то докладывал и просил в рацию подмоги:
– Первый, Первый, мы можем его потерять. Высылайте подкрепление и кинологов.
«А вот собаки – это уже совсем плохо. Их обмануть куда труднее, чем человека».
Конечно, для обмана ищеек существуют спецсредства: аэрозоли, порошки… на худой конец, просто раскрошенный сухой табак, который отбивает им нюх. Но ничего этого с собой у Андрея не было. Ведь установка Дугина была: «уходить только с пустыми руками», чтобы ничего подозрительнее GPS-навигатора при Ларине не оказалось. Оставалось лишь одно проверенное еще с древних времен средство – уходить по воде. Андрей припомнил, как ему пришлось перебираться через небольшую речушку. Рельеф местности позволял сориентироваться, где она может протекать. Ведь чем раньше выйдешь к воде, тем больше шансы на спасение.
В стороне мелькали фонари, слышались голоса растерявшихся, ожидавших подмоги преследователей. Ларин, стараясь не выдать себя ни единым звуком, спускался по откосу холма, поросшего тонкими молодыми елями. Ноги утопали в глубоком мху. По мере продвижения воздух становился все более влажным. Вскоре уже послышалось и журчание речушки. Ларин зашел в воду, замер и прислушался. Вдалеке уже различался лай собак.
«Надо спешить».
Андрей, как мог быстро, стал пробираться по колено в ледяной проточной воде. Течение было быстрым. С одной стороны, это благо – дно не заплыло илом, идти приходилось по окатанным камешкам. С другой – вода буквально сбивала с ног. Пару раз Ларин падал, отфыркивался и брел дальше. Наконец он решил, что пройдено достаточно, и вновь вышел на тот самый берег, с которого спускался. Ведь, скорее всего, преследователи решат, что он пошел в другую сторону.
На этот раз Андрей выбрал тропинку как путь отхода, иначе его следы на покрытой росой траве сразу бы заметили. Он бежал быстро, пружинисто, тревожно всматриваясь в темноту перед собой. За любым деревом, кустом могла подстерегать опасность. На несколько секунд Ларин остановился, вслушиваясь. Скорее всего, погоня остановилась и рассыпалась у речушки. Негромко лаяли собаки, слышались неразборчивые команды.
«Минут пять-десять я на этом выиграл. Можно успеть добраться до забора раньше них», – Андрей вновь заспешил вперед.
Тропинка вывела его к заброшенному полю, посередине которого высился бесхозный коровник: крыша
