Поэтому…
– Вылетит завтра, со мной, на моем самолете. – Тут Малышев позволил себе легкую улыбку. – А сегодня дашь адрес и имя. Прикажу своим «церберам», как ты выразился, доставить его в «Кедры».
– И последнее… – Максим еще раз оглянулся и почесал переносицу. – Об этой акции пока знаешь только ты. Ну, и я, естественно. Если пройдет утечка информации, я буду точно знать – твоя вина. Операция сворачивается, независимо от сделанных вложений, и мы с тобой больше не знакомы. Устраивает?
– Да, – хрипло произнес Малышев. И тут же жадно спросил: – А как это все будет? Ну, подготовка там, и все остальное?
– К тебе придут и скажут, – усмехнулся Оболенский. – Ты все поймешь. А теперь иди. Не заставляй своего сторожа задумываться. В его возрасте это может быть вредным.
Малышев встал с места, потоптался у столика и тихо проговорил:
– Спасибо, Корнет!
– Топай, Малыш! А спасибо потом скажешь.
Виктор вышел на улицу, а Максим, посидев минут десять, подозвал официанта и рассчитался за три чашки кофе, выпитые им в этом заведении. После чего тоже покинул маленький, но уютный зал. На улице остановился, огляделся… К нему сразу подкатил его же собственный «Рейндж Ровер», стоявший немного в стороне. Максим прыгнул на пассажирское сиденье автомобиля, и тот тут же сорвался с места.
– Все в порядке, – доложил сидевший за рулем Скопцов. – Они там суету устроили, «жалом» по сторонам водили… Но внутрь проскочить не пытались. Только так, к дверям подходили, поглядывали…
– Какими-нибудь непонятными приборами при этом размахивали? – слегка насторожился Максим.
– Нет, – уверенно ответил Василий. – За этим уж я присматривал. Все нормально.
– Ну, и ладушки, – успокоенно вздохнул Оболенский и откинулся на спинку сиденья.
– Слушай, Максим, – обратился Василий к приятелю, – а что там за встреча была? С чем связана такая секретность?
Максим сел ровно, посмотрел на Скопцова так, будто видел его впервые, и предложил:
– Если хочешь, мы об этом поговорим где-нибудь в спокойном месте. У меня появилась мысль, что мы с тобой могли бы кое-что обсудить…
Для начала Максиму было необходимо встретиться с еще одним человеком. С женщиной. Нет, не с Дашей Шелест. С другой…
Когда-то она служила в СИЗО и носила прозвище Балерина. В изолятор ее, кстати, внедрили представители ОПГ авторитета по кличке Слон. Зачем внедрили, с какой целью – сейчас уже и не разберешь. Так получилось, что из тех, кто сломал, запугал эту, в сущности, добрую, мягкую и очень красивую женщину, в живых уже никого не осталось. Получив долгожданную свободу, Лиза, а именно так ее звали, сразу же уволилась.
Сама Лиза Максиму была без интереса. Точнее, интерес был… Но не к ней, а к одному человеку… Старому другу и даже сослуживцу, который сейчас был вынужден скрываться. Просто видел Оболенский в свое время, как этот друг и Лиза смотрели друг на друга при расставании. И сложилось еще тогда у него мнение, что расставание это будет недолгим…
Для начала Оболенский поинтересовался, чем же сейчас занимается Лиза? Оказалось, что за прошедшее время – немногим больше года – женщина серьезно «приподнялась», держала два салона красоты в центре города, обзавелась не самым плохим автомобильчиком… И по-прежнему оставалась не замужем.
Можно сказать, смеха ради, Максим «пробил» ее по учетам билетных касс вокзала и аэропорта. И установил – раз в полтора-два месяца Лиза вылетала в Краснодарский край, где находилась дней по десять.
«Ну-ну!» – мысленно улыбнулся Оболенский. Пока что все сходилось.
Последний штрих был получен тогда, когда Максим, опять же, на всякий случай, пару дней вел наружное наблюдение за Лизой. Пусть он и не был специалистом в этой области, но ведь и женщина – тоже. Не проверялась, не оглядывалась назад. Так вот, он решил подойти к ней на крыльце женской консультации, откуда она только что вышла.
– Здравствуйте! – Ради этой встречи Максим и очки свои любимые снял, и улыбку подобрал самую обаятельную.
Правда, все это не сработало. Разумеется, Лиза прекрасно его помнила. Но вот большого восторга у нее появление старого знакомого не вызвало.
– Здравствуйте, – довольно кислым тоном откликнулась она.
– Кого ждете, мальчика или девочку? – с максимальной любезностью поинтересовался Максим.
Лиза дерзко ответила фразой из старого анекдота:
– Велосипед! Какое вам дело? Говорите, что хотите, и отваливайте!
«А она изменилась, – констатировал Максим, глядя на женщину. – Очень изменилась. Стала увереннее в себе, раскрепощеннее…»
– Хорошо, – полез он в карман и достал оттуда плоский прямоугольничек визитки, – возьмите это.
– Зачем? – Лиза не спешила брать карточку.
– Пусть Артем мне позвонит…
И вот тут на лице женщины проявился испуг. Да что там испуг – панический страх!
– Я не знаю никакого Артема! – немного дрожащим голосом заявила она. – Вы что-то перепутали!
Максим чуть ли не насильно сунул бумажку в женскую ладонь и еще раз повторил:
– Пусть он мне позвонит… Это важно.
После этого развернулся и не спеша направился к машине. Уже устраиваясь за рулем, он бросил взгляд в ту сторону, где осталась Лиза. Женщина неуверенно смотрела то в его сторону, то разглядывала карточку в своей руке. Но не выбрасывала. И это обнадеживало…
– Кто это такая? – спросил Скопцов, дожидавшийся Максима в машине. Он теперь следовал за Максимом, как нитка за иголкой, передав руководство клубом старшим воспитанникам.
– Это?… – зачем-то переспросил Оболенский. – Это жена одного хорошего и очень нужного нам сейчас парня…
…Звонок телефона прозвучал вечером следующего дня. По местным меркам – поздним вечером. Сказалась разница часовых поясов.
– Привет. Ты меня искал? – Чуть хрипловатый голос в трубке.
– Да. – Короткий ответ.
– Зачем?
– Есть работа. По специальности. За очень хорошие деньги. Месяца на полтора.
– Где?
– В одной из стран ближнего зарубежья. Кстати, наш крупный знакомый по-прежнему с тобой?
– Предположим.
– Ему тоже работы хватит…
Пауза. Потом:
– Мы подумаем над твоим предложением. Телефон этот же?
– Да, этот.
– Если что, я выйду на связь.
– Только не затягивай. Не так уж и много времени в запасе.
– Хорошо. – И – короткие гудки отбоя.
Геннадий Алексеевич Плюснин был вполне доволен тем, как складывалась его карьера. Ему еще не было и тридцати, а он успел получить приличное образование, закрепиться в столице. И добиться поста референта у самого Виктора Георгиевича Малышева. Правда, звание референта не означало особой близости к персоне промышленника. У него этих референтов был чуть ли не десяток. Но тем не менее…
Вызов на беседу к руководителю вызвал у Гены некоторое удивление. Скорее не сам вызов, а то место, где происходила эта беседа. Малышев, дождавшись появления референта в своем кабинете и выслушав приветствия, молча встал из-за стола и жестом поманил Плюснина за собой.
Они прошли в курилку, расположенную этажом ниже того, где был кабинет Самого – так называли
