– Нам необходимо встретиться, – заявил незнакомец.
– В любое удобное для вас время, – пробормотал референт. И поспешно добавил: – В любом месте, какое вы сочтете нужным.
– Ну, вот и договорились! – Теперь голос незнакомца звучал весело.
– …Он как испарился, зараза, – тихо ныл руководитель группы, определенной Старостиным для наблюдения за Оболенским. – Нам охрана на выходе его обозначила. Взяли, пошли следом…
– И – упустили, – скривился Андрей Михайлович.
Старший только руками развел.
Вообще-то, Старостин понимал, что этот здоровяк как раз ни в чем и не виноват. Он не профессионал. И люди, которые были с ним, тоже любители. Просто не было никого другого под рукой – недостаток времени. Слишком уж неожиданно появился этот подозрительный старый приятель Малышева.
Старостин несколько раз прослушал аудиозапись встречи друзей – вполне естественно, что кабинет Малышева был под постоянным контролем. И почти что с детской обидой понял – его обманули. Слишком уж бессмысленным и бессистемным был разговор. Просто фон. А на этом фоне… Скорее всего, писали от руки. Что писали? Для чего писали? Непонятно.
И еще… Когда Старостин вошел в кабинет Малышева, тот выглядел непривычно возбужденным.
Человек опытный, Старостин прекрасно понимал – вокруг концерна и его директора что-то происходит. Что-то такое, к чему лично его не сочли нужным допустить. И, разумеется, это настораживало. Видимо, по каким-то причинам действия Малышева угрожают безопасности концерна. По крайней мере, в его, Андрея Михайловича Старостина, восприятии. Необходимо было принимать какие-то меры. Но только какие именно – он не знал. Острый недостаток исходной информации.
Надо было прихватить этого наглого щенка, Плюснина, поспрошать как следует – и он бы все рассказал. Не герой, далеко не герой. Да и герои, когда их начинают допрашивать с пристрастием, не молчат…
Однако паршивый мальчишка просто исчез из города. На работу не ходил, дома у себя не появлялся… Конечно же, Андрей Михайлович выставил возле дома Плюснина пост, но особых надежд на то, что это сработает, не питал. Гена мальчик неженатый, здесь, в Москве, живет без родителей. И к собственной квартире его ничего не привязывает, разве что регистрация.
«Сволочь!» – со злостью подумал Старостин о Малышеве, который так его подставил.
Дело в том, что концерн Малышева создавался в свое время на деньги ГБ и под нужды ГБ. А он, Андрей Михайлович Старостин, был определен сюда для присмотра за молодым, но уже тогда очень перспективным экономистом. Ну, чтобы деньги не уходили на сторону.
Надо отдать должное – в своем выборе руководители Службы не ошиблись. Малышев обладал феноменальным, поразительным чутьем на те дела, которые в кратчайшие сроки могли принести прибыль. Рос концерн, росло состояние самого Виктора Георгиевича и, соответственно, тех, кто был с самого начала с ним рядом. Андрея Михайловича – в том числе.
А вот Служба… Вкладывая в Малышева деньги, «группа товарищей» еще из старого, советского КГБ не думала, что безвременье в стране затянется так надолго. Ну, год-два… Три – максимум. И все вернется на круги своя.
Однако – не вернулось. Те, кто стоял у руля в то время, когда Малышев создавал свой первый кооператив, уже успели сойти со сцены. Просто умереть. Ведь все люди смертны… А они и двадцать лет назад были далеко не молоды, и здоровьем уже тогда не блистали.
Новые руководители, которым бывший майор Старостин добросовестно передавал данные по текущим делам фирмы и ежеквартальные финансовые отчеты, были немного другими. Их не столько заботили целостность и благосостояние Системы, сколько свои собственные дела. Они стабильно получали деньги, но вот куда и на что они уходили, Старостин не знал. Поэтому потихонечку он и сам стал кое-что брать из кассы. Вообще, департамент безопасности концерна был своего рода государством в государстве. И дела, и бюджет этого подразделения фирмы ее генеральному директору и номинальному владельцу были неподконтрольны. Такое вот разделение сфер влияния.
За много лет Малышев впервые осмелился взбрыкнуть, проявить откровенное неповиновение. И его поведение несло опасность не только и даже не столько концерну, сколько самому Старостину, его личному положению и благосостоянию. Разумеется, такого он допустить не мог. Значит, предстояла серьезная работа по определению и устранению этой самой опасности.
– Ну, вот мы и на месте, – уже в который раз украдкой оглядел своих пассажиров Гена.
Странные ребята. Всю дорогу, а она заняла почти два часа, молчали. Не просто молчали – сразу же, как сели в машину, устроились поудобнее и задремали. Но стоило только машине остановиться возле КПП – открыли глаза, в которых не было ни грамма сна.
– Значит, приехали, – констатировал тот, кого Плюснин считал за старшего. – А это что за перец?
От КПП бывшей воинской части, некоторое время назад расформированной и неизвестно для каких надобностей приобретенной концерном Малышева, двигался охранник. Как и положено – в черном костюме, в высоких ботинках, с пистолетом на широком ремне.
– Это – охрана, – пояснил Гена вполне очевидные вещи.
– Какое отношение эта охрана имеет к концерну? – В голосе старшего звучала настороженность.
– Никакого. Частное охранное предприятие. Было нанято на период в один месяц, – продолжал объяснять Плюснин. – С концерном их ничего не связывает. И договор на охрану, и деньги прошли через счета совсем другого предприятия.
– Хорошо, – удовлетворенно кивнул старший.
В это время охранник приблизился, заглянул в окошко водительской двери.
– Здравствуйте. Предъявите, пожалуйста, пропуск.
Гена подал небольшой картонный прямоугольник. Охранник внимательно изучил его, придирчиво сверил имевшуюся на картонке фотографию с оригиналом, после чего вернул бумагу хозяину. На этом «проверка паспортного режима», однако, не закончилась.
– Пропуск на машину, – попросил охранник. Гена подал другую бумажку.
– Проезжайте! – Охранник вернул пропуск, отступил в сторону и махнул кому-то рукой. Створки металлических ворот, все еще украшенные звездами, медленно поползли в стороны.
– Какова плотность охраны? – поинтересовался, как бы между прочим, старший непонятной четверки.
– Я точно не знаю. Не специалист, – признался Гена. – Но по условиям договора на территорию не должен проникнуть ни один посторонний. За это – серьезные штрафные санкции.
Старший в ответ ничего не сказал – только удовлетворенно кивнул.
Проехали по территории, у плаца Плюснин остановил машину.
– Вот, – указал он на возвышающееся в стороне здание. – Бывший клуб. Был переоборудован для проживания.
– Кто здесь будет жить? – тут же задал очередной вопрос старший.
– Ну, вы, – начал Гена, – тот человек, что приехал с Виктором Георгиевичем из Красногорска…
– Охрана? – нетерпеливо перебил его старший.
– Нет, охрана несет службу вахтовым методом, – поспешил успокоить его Плюснин.
– То есть всего пятеро?
– Шестеро, – поправил его референт. – Если вы, конечно, не возражаете, некоторое время я поживу с вами.
– Контроль, – понимающе усмехнулся старший.
– Нет, что вы! – смутился Гена. – Просто мне сейчас оставаться в городе не совсем желательно. Так что, если вы не против…
– Добро! – Старший обернулся к спутникам, молча слушавшим их разговор, и сказал: – С приездом!
Вся четверка начала выбираться из машины. Плюснин, оставаясь за рулем, пока его спутники разбирали сложенные в багажник сумки, прислушивался к своим ощущениям – как он относится к этим мужчинам, уже не молодым, но еще и не старым? Ответ был однозначным – он их боится. Эти четверо – смертельно опасны.
– Слушай, Гена, – склонился к открытому стеклу водительской дверцы старший, – нам кое-что
