Заскрежетала разболтанная коробка передач. Андрей воткнул заднюю скорость, «МАЗ» сдал назад и остановился. Пыль впереди медленно оседала. Сквозь нее прорисовывалась незамысловатая железобетонная конструкция с бункером на самом верху. Когда-то под ним загружались самосвалы, подвозившие щебень к асфальтосмесителю. Наконец пыль осела.
– Вот же, мля, – только и сумел проговорить Григорий.
Андрей выключил двигатель и спрыгнул на землю. Кисель, морщась от боли, прижимая к груди руку, тоже выбрался из кабины и встал рядом с Лариным. Покореженная «Нива» была буквально запакована между двумя железобетонными столбами, поддерживавшими бункер. За выбитым стеклом виднелось залитое кровью лицо мужика со шрамом на лбу. Он безуспешно пытался вытащить прижатую покореженной дверкой руку. Его напарник уже выщелкнул отстреленную обойму из рукоятки пистолета, но никак не мог добраться до запасной. Завидев Андрея, он принялся в панике рвать ручку дверцы.
– Зря стараешься, – произнес Ларин, – ее все равно не открыть. За ней стена.
– И что теперь? – Григорий был так перепуган, что его вопрос прозвучал совсем невнятно.
– А вот что, – Андрей ухватился за длинный металлический рычаг, соединенный с затвором бункера.
Ржавый механизм не хотел поддаваться. Тогда Ларин повис на нем, пару раз дернулся. Затвор пронзительно скрипнул, заслонка отошла, и на покореженную «Ниву» обрушился поток серого щебня. Стойки крыши не выдержали, прогнулись, а щебень все сыпался и сыпался, погребая под собой машину.
Камень в бункере закончился. Пара камней еще протарахтела по его металлическим стенкам, и стало тихо. Внутри кучи что-то хрустнуло, и она просела.
– Ну, вот и все, – произнес Андрей. – Значит, крыша окончательно провалилась. Ты рот-то закрой.
Григорий покосился на Ларина, нижняя челюсть у него мелко подрагивала. Киселю нестерпимо хотелось броситься к недалекому леску, в котором уже успел исчезнуть его начальник. Если что и удерживало Гришу на месте, так это осознание того, что от незнакомца убежать не удастся.
Андрей спустился к куче щебня, из-под которой выглядывал помятый капот «Нивы». Толстый слой пыли покрывал краску. Ларин на несколько секунд задумался, а затем уверенно что-то написал пальцем на пыльном капоте.
– А что ты там пишешь? – Самообладание понемногу возвращалось к Киселю. Он заставил-таки себя не думать о том, что под щебнем находятся погребенные заживо люди.
– Это долгая история, – Андрей уже стоял рядом с Киселем. – Ты меня не бойся. А теперь пойдем.
– Куда пойдем? А моя машина?
– Забудь ты о своем «МАЗе». И о работе забудь. Скажи спасибо, что жив остался.
– Спасибо, – растерянно промямлил Григорий.
– Да не меня благодари, а Бога. Наверное, все-таки он есть на свете.
– Да что ж это такое?!
Глеб Соломахин ерзал на заднем сиденье «Мерседеса». В руке он держал все еще издающую длинные гудки трубку мобильного телефона. Один из сотрудников службы безопасности холдинга «АРА-М» сидел рядом со своим начальником и водил кончиком ручки по экрану нетбука.
– Получается, Глеб Антонович, что они никуда с этого асфальтобетонного завода еще не уехали. По- прежнему там находятся. Мобильники, как видите, в порядке – отзываются.
– Телефоны отзываются, а сами – нет? Быть того не может. Их двое. Один по-любому бы ответил. Да и время уже…
– Что ж, вскрытие покажет, – прозвучала неуместная шутка.
«Мерседес» свернул с Кольцевой. Вскоре он уже въезжал на территорию заброшенного асфальтобетонного завода. Следом за ним катил джип. Ушедшее за горизонт солнце еще слегка подсвечивало небо на западе.
– И что это может значить? – Соломахин указал на застывший у ржавых конструкций «МАЗ» с распахнутыми дверцами.
Сначала машину проверили охранники, при-ехавшие на джипе. И только потом, когда стало ясно, что внутри никого нет, к самосвалу подошел сам начальник службы безопасности холдинга. Прищурившись, он смотрел на кабину. Его наметанный взгляд сразу же насчитал четыре пулевых отверстия – два в лобовом стекле, два в кузове.
– Стреляли снаружи, а не изнутри, – глубокомысленно изрек Соломахин. – Трупы есть?
– Немного крови на пассажирском сиденье.
– Так, говоришь, наши где-то здесь? – обратился Соломахин к технарю.
Тот, держа открытым нетбук на согнутой руке, внимательно посмотрел на экран и сказал:
– Их машина тут.
Соломахин неторопливо спустился в выемку под бункером. Из-под серого щебня торчал запыленный искореженный капот «Нивы». Глеб Антонович глянул на номерной знак, и последние сомнения отпали. Это была именно та машина, на которой его люди отправились на встречу с продавцом видеозаписи.
– Посвети, здесь что-то написано.
Один из охранников, щелкнув карманным фонарем, направил луч на капот. Соломахин прочел одно- единственное слово, выведенное на густой пыли, задумался, пожал плечами.
– Ничего не понимаю.
Шуршал отбрасываемый от машины щебень. Вскоре извлекли и трупы погибших. Соломахин смотрел на тела своих сотрудников. Он бы дорого дал за то, чтобы узнать, что именно здесь произошло. Но мертвецы не могут ответить. И это молчание было самым страшным. Холодок пробежал по спине начальника охраны холдинга. Нет, он не боялся, что сейчас сюда нагрянет милиция или спецслужбы. Бывший полковник ФСБ имел достаточно влиятельных друзей в силовых структурах, чтобы его версия происшествия оказалась единственно верной. Но он всей кожей ощущал, что неприятности у него только начинаются.
– Ну не мог же это сделать он, – Соломахин поглядел на самосвал. – Простой водила, гастарбайтер… И что значит надпись на пыльном капоте?
Технарь уже вставил в картридер карту памяти, найденную в кармане у одного из погибших.
– Покажи, – заглянул через его плечо Соломахин.
Замелькали кадры, снятые на мобильный телефон.
– Значит, все-таки они забрали запись. Тогда что же произошло?..
Глеб Антонович резко обернулся, ему показалось, что кто-то смотрит ему в спину. Но за ним простирался обычный подмосковный пейзаж – вспаханное поле и цепочка двухэтажных коттеджей на берегу реки. Вот только выглядело все, как на черно-белой фотографии. Сумерки растворили цвета и сделали мир безрадостным. Подчиненные смотрели на своего начальника, ожидая его решения. Каждый из них невольно примеривал ситуацию на себя. Ведь получить задание забрать запись мог каждый из них. Это было делом случая. Лотерея госпожи Удачи.
До сегодняшнего дня их не очень чистоплотная служба в охране холдинга казалась секьюрити делом вполне безопасным. Хотя охранники не понаслышке знали, как пару раз исчезали слишком любопытные журналисты, интересовавшиеся финансовыми схемами, объединяющими строительный бизнес и коридоры власти. Знали и то, какими способами конкурентов заставляют отказываться от участия в тендерах и аукционах по покупке земельных участков. Однако каждому служившему в охране холдинга до этого казалось: исчезновение, смерть якобы от несчастного случая, жестокие избиения, сымитированные под хулиганство, – это участь, предназначенная другим, тем, кто пытается противостоять заведенному порядку вещей. Теперь же перед ними находился наглядный пример того, что это не так, – искореженная «Нива» и два мертвых тела их товарищей. И самым страшным было то, что никто из них не мог дать ответа на поставленный начальником охраны вопрос. Его знали лишь погибшие. А неизвестность всегда пугает.
Соломахин тяжело вздохнул, вытащил трубку мобильника и набрал номер. Обычно он старался не звонить своей любовнице в такое время. Генерал Матюков вполне мог находиться рядом с женой.
– Да, слушаю вас, Глеб Антонович, – донеслось из трубки.
Раз Матюкова называла любовника по имени-отчеству, значит, супруг и впрямь мог слышать разговор.
– Валерия Никодимовна, тут у нас неприятности, причем серьезные. Видеозапись у моих людей. Помните
