присматривался, они были вполне ожидаемы и практически ничего не проясняли. А вот найденным удостоверением Чудилов заинтересовался, присмотрелся к фотографии, печатям и подписям.
– Ты парня из охраны кавказского «презика» завалил, – хмыкнул он. – Дела-а...
– А чего он в этой квартире делал?
– А ты что здесь делаешь? – задал резонный вопрос Чудилов и тяжело вздохнул. – А я что тут делаю? Лучше бы меня одного послали, помощник херов.
– Надо начохру доложить, – голос Пашки дрогнул. – ЧП все-таки.
– Доложить? – окрысился Чудилов. – Так и так, мол, докладываем, что объект на месте не застали. Где эту чертову бабу носит, не знаем. К осмотру квартиры еще не приступали, зато прямо с порога успешно грохнули мужичка с корочками ФСО и ждем дальнейших указаний. Знаешь, какие указания нам будут?
– Догадываюсь.
– Так что пошли осматриваться. Молись, чтобы нашли не только кружевные трусики с ажурными лифчиками. Иначе вот этого молчуна нам припомнят по полной программе.
Первым делом отправились на кухню, по дороге заглянув в туалет и ванную комнату. На кухонном столе обнаружили чашечку с кофе. Пашка притронулся к ней.
– Теплая еще. Видать, этот кофейку себе сготовил, а много выпить и не успел.
– Ага. Только помада розовая на краю чашки осталась. У него что, губы в помаде были?
– Нет, – вконец растерялся Пашка. – Я его вспомнил. Он вместе с абреками Хусейнова приезжал, я тогда еще на воротах стоял. Шрам у него приметный.
– Лучше бы ты его вспомнил прежде, чем на спуск нажать, – проворчал Чудилов. – Хорошо еще, что его мозгами обои не замазал.
– Так глушитель же. У пули начальная скорость меньше штатной.
– Еще скажи, что ты и это предвидел. Значит, так. Она недавно ушла. Может, мы с ней и во дворе разминулись. Может, она с этим чудилой – одна шайка-лейка. Время тикает. Смотрим квартиру. Тебе спальня – мне гостиная.
Чудилов нервно передернул плечами и принялся за поиски. Он присел возле стеллажа и принялся методично перебирать выдвижные ящики. Содержимое высыпал прямо на ковер. Быстро пробежался взглядом по всяким бесполезным для него безделушкам типа прозрачной клейкой ленты, исписанных шариковых ручек, пакетика с морскими камешками – и высыпал следующий ящик. Прислушивался к тому, как орудует в спальне Пашка. Там раздвигались створки шкафа-купе, шелестела одежда. Иногда молодой охранник негромко матерился и приговаривал: «Ну и бабы, и куда им столько шмоток?»
– Я комп включил, глянем, что там есть! – кинул Пашка Чудилову. – Загрузится, скажу.
– Молодец. Без подсказки начинаешь шурупить.
Затем хрустнули пружины, заскрипела кровать. Чувствовалось, что Пашка старается в своих поисках, надеется вернуть доверие старшего напарника. Чудилов отодвинул телевизор, залез за него и присмотрелся, не спрятано ли что внутри корпуса. И тут в спальне раздался странный звук, похожий на разряд молнии. Послышалось тяжелое падение, какой-то скрип, а затем наступила тишина.
– Пашка, – позвал Чудилов. – Что у тебя?
Ответом была тишина. Охранник чертыхнулся про себя и, вытащив пистолет, осторожно прошел в спальню. Пашка лежал на полу лицом вниз. Матрас на кровати сдвинут, под ним виднелся неглубокий ящик, прикрепленный к корпусу мебели. В нем покоилось несколько пистолетов и два автомата. Прикасаться к ним Чудилов не спешил. Сперва следовало понять, что же случилось с напарником. Узнать как минимум, жив он или нет.
– Пашка, – Чудилов тронул ногой лежавшее тело.
Напарник не ответил, не пошевелился. Голова повернулась набок. Рот открыт, язык высунут. Ничто не свидетельствовало о том, что в Пашку стреляли или хотя бы ударили.
– Может, его током тряхануло? – догадался Чудилов, вспомнив звук электрического разряда.
Пашка слегка пошевелил рукой.
– Жив…
Чудилов осмотрел тайник с оружием. Нигде не было видно подведенных проводов. Он даже заглянул в бра над кроватью. В патронах белели матовые энергосберегающие лампочки, так что и оттуда током напарника ударить не могло. Чувствуя, что у него понемногу начинает «ехать крыша», он подошел к зеркальному шкафу. Одна створка была сдвинута, за ней высились пустые полки, на полу кучей валялись женские шмотки. Держа пистолет наготове, Чудилов отодвинул вторую зеркальную створку, сбросил на пол платья, висевшие на плечиках.
– И тут пусто. Нервы шалят, – решил Чудилов. – Очухается Пашка, сам расскажет.
И тут от входной двери долетел звук. Кто-то уверенно зазвенел связкой ключей.
«Так может вести себя только хозяйка квартиры», – тут же сообразил Чудилов. Любой взломщик, типа него самого, сперва непременно позвонил бы и выждал.
Опытный охранник никогда не терял присутствия духа. Еще не хватало, чтобы женщина с порога завизжала на весь дом, увидев в прихожей труп. Он за ноги оттянул мертвого кавказца в спальню, прижался спиной к стене.
Провернулся ключ в замке. Открылась и закрылась дверь. Маша даже что-то напевала.
«Одна притащилась. Это хорошо».
Чудилов, хищно улыбнувшись, вышел из спальни. Женщина стояла перед зеркалом в домашнем халате, шлепанцах, в руках держала сложенные вдвое газеты, на пальце болтались ключи от квартиры. Охранник Глотова даже успел подумать – почему хозяйка одета по-домашнему? Если ходила за почтой, то почему они не пересеклись внизу?
«Могла к соседке зайти», – придумал он приемлемое объяснение и приложил палец к губам, показывая, чтобы женщина не вздумала кричать, а стволом пистолета указал на дверь в гостиную.
Маша широко открыла глаза, а потом часто закивала. Мол, во всем буду слушаться.
– Сюда, сюда, – зловеще проговорил он. – И очень хорошо подумай, припомни, где сейчас твой муженек? А не вспомнишь, плохо тебе будет. Очень плохо.
Тяжелый глушитель его пистолета не дал бы ошибиться направлением. В гостиную, и только туда. К виду двух тел в спальне женщина явно не была готова. Такие мелочи Чудилов учитывал всегда. Не хватало визга на весь дом.
– Я вас поняла, – прошептала Маша и сделала шаг.
Сложенные газеты слетели с ее руки, и тут же прозвучал выстрел из короткого дамского револьвера, прятавшегося под ними. Чудилов дернулся и с недоумением уставился на расплывавшуюся по его груди кровь.
– Сссучка... – прошелестел он заплетающимся языком и, даже не целясь, запоздало вдавил спусковой крючок.
Пистолет лишь сухо щелкнул – затвор не был переведен в боевое положение. Ствол с массивным глушителем безвольно опустился, указав в пол.
– Уделала, сссучка... – уже еле слышно проговорил Чудилов, оседая на ковер, и в его голосе слышалось больше обиды, чем боли и отчаяния, вместе взятых.
Маша перевела дыхание, положила на полочку пистолет, вытащила из кармана халатика массивный электрошокер и шагнула в спальню.
Небо над имением девятнадцатого века по-прежнему затягивали низкие облака, но стало светлее. Ветер спал, дождь прекратился. У хозяйственных ворот было тихо и безлюдно. Лишь зеркально поблескивали окна домика охраны. Зачем ходить, всматриваясь в пейзаж, если о любом перемещении своевременно «доложат» многочисленные камеры наблюдения?
На аллейку из запущенной части парка вывернула колонна машин. Первой шла грузовая «Газель», за ней – четыре черных лакированных джипа. За рулем грузовика сидел Тангаев и внимательно посматривал в зеркальце заднего вида – не отстали ли другие машины. Из сторожки возле ворот появилась охрана, четверо крепких мужчин с автоматами. Такого раньше не происходило: к своим выходили без оружия, а ворота открывались без лишних разговоров. Охранники загородили собой выезд, старший махнул рукой, показывая, чтобы колона остановилась. Тангаев зло вдавил педаль тормоза и зашагал к вооруженным людям, на ходу опуская на глаза солнцезащитные очки.
