мрамором вестибюле. Милиционер на входе бросил на парочку взгляд и остался безучастен. Они стали подниматься по укрытым красной ковровой дорожкой ступеням лестницы на второй этаж. Впереди вверху маячила табличка «Приемная». Вошли в нее. Секретарша, умевшая узнавать людей по виду, улыбнулась им. Она уже знала – пришедшие могут любую дверь, как гласит поговорка, открыть ногой.
Обошлось без ног.
Толчок миловидной дамской ручки в обитую мягкой кожей дверь кабинета мэра – и вот он, черт. Сергей был уверен на все сто, что именно это лицо он представлял, только рогов у Лакрионова не было. Козел плешивый. Ли вознегодовал: у Лакрионова была такая красивая любовница, а этот хорек еще поразился, что его, в конце концов, бросили. Сергей подумал, что, будь он женщиной, ни за какие блага цивилизации Лакрионову не отдался бы. Это оскорбление, если такой мужчина взгромоздится на женщину.
Андреева снова бросила на Сергея осуждающий взгляд. «Убери с лица свои мысли, – клял себя Ли, растягивая рот в улыбке. – Теперь ты похож на лакея». С такой улыбкой подобострастные целовальники в трактирах подавали пьяницам водку.
Лакрионов бодро вскочил из-за стола и указал на мягкие стулья у стены, приглашая садиться:
– Ждал! Ждал именно вас – москвичей! Наша ФСБ… Впрочем, не будем обсуждать ваших коллег. – Тут Лакрионов сморщил лицо в обиженную мину. – Ольга предала меня… И она помогала шпиону!
– Почему вы говорите о ней в прошедшем времени?
– Что-о? До сих пор помогает?!
Андреева, садясь на стул и закидывая ногу на ногу, весело заметила:
– У вас тут, как в фарсе – прибыл шпион из-за границы, все девятимиллионное население края знает об этом и обсуждает на все лады приезд столь значимой особы, только автографы пока не берут!
– Шутите? Ха-ха-ха! Да, у нас в Дальневосточье так – люди доброжелательные и любопытные. Может, чаю?
– Чего уж там, давайте коньяк, лимоны и копченую кету, – велела Андреева. Сергей про себя поразился – что это она шикует? Коньяк заказала, а ехать обратно как? Ночевать, что ли, здесь собралась?
Лакрионов стал сама любезность. Он не нажимал никаких кнопок, просто дернул бровями, и сразу вошла вышколенная секретарша – белокурая стерва с идеальной фигурой и черными бровями. Таких приятно трахать после тяжелой работы, когда думаешь, что увидишь постель, и все – сточасовой беспробудный сон тебе обеспечен; но если такая безделушка успеет заскочить в расстеленную постель до того, как ты (ужасно усталый) коснешься лбом подушки – спать ты не будешь до утра. Ты будешь любить, любить, любить – а она, утомленная, под утро прошепчет: «Милый, ты такой сильный», – и захочется любить ее еще.
Сергей перевел взгляд на Андрееву и подумал, что все то же самое можно отнести и к ней.
Лакрионов, присев за придвинутый ближе маленький столик, вожделенно посмотрел на составляемые с подноса рюмочки, блюдца с закусками, улыбнулся москвичам:
– Все, как заказывали.
Секретарша ушла. Хозяин кабинета наполнил рюмочки коньяком.
– Скажите, господин мэр, Ольга действительно написала вам записку… ту, знаменитую записку, где говорится…
Рука мэра дрогнула и застыла с бутылкой над уже наполненной рюмкой. Капля сорвалась и упала, переполнив одну из рюмочек. Коньяк вздулся выше краев, но не пролился.
Андреева, заметив это, улыбнулась и закончила фразу:
– Где говорится, что Ольга сопровождает Лу Пычена?
Мэр, расслабившись (про маленький член не упомянули!), поставил бутылку на столик.
– Не сам же я написал ту проклятую записку.
– Когда в последний раз вы видели свою подругу?
– Кхе… кхе…Ольгу я видел в тот вечер… Мы поужинали в ресторане «Уссури», я поехал в мэрию, она – домой… ко мне домой. Она жила со мной… как супруга… в моей квартире.
– Говорят, у нее был рыбный цех?
– Всякое могут говорить.
– После ухода Ольги от вас цех закрыли по инициативе вашей администрации. Так?
– У нас в администрации есть специальная служба, которая следит за подобными предприятиями. Видимо, были нарушения… Что ж, давайте выпьем за знакомство.
– Давайте.
Чокнулись рюмочками, выпили. Мэр, шмыгая носом, запихнув в рот ломтик лимона, кивнул на блюдце с рыбой.
– Закусывайте, кета фирменного копчения.
– Спасибо. Итак, вы поехали в мэрию и больше домой не звонили?
– Нет.
– Когда приехали домой?
– Рано утром. Нашел ее записку.
– Вещи, ценности – все было на месте?
– Да, все было на месте. Ольга не тот человек, чтобы взять чужое; просто этот гадкий карлик ее увлек… Она подалась порыву, но я верю, что она любила меня, а ее побег – это результат обиды… Да-а, я обидел ее, а Ольга настоящая женщина… Не про то разговор, взяла она что-то или нет; разговор про то, что она сбежала. Странно это, нереально… Не ожидал я такого с ее стороны… вот так.
Андреева посмотрела на Сергея. Получалось, Ольга, направляясь на «свидание» с Драконом, убегать не помышляла – побег был спонтанным? Или подтверждались слова самой Ольги – она уехала из города не по своей воле. Зачем Лу Пычен увез ее, а потом бросил в Дальнем? Интересно. Но самое интересное – кто написал записку? Без нее Лакрионов поднял бы тревогу не сразу, а дня через два-три – мало ли куда Ольга могла отлучиться. Он бы выжидал, прежде чем взволноваться. А прочитав записку, поднял шум в то же утро. Значит, запиской некто подал сигнал – сбежал Лу Пычен, и не просто сбежал, а канул в никуда, уже имея секретную информацию или точно зная, что ее получит. Во как! Кто же этот доброжелатель?
Дальнейшая беседа протекала в том же ключе. Андреева улыбалась, жевала рыбку, усмехалась и продолжала терзать мэра неудобными вопросами. Иногда Лакрионов походил на черта, которого осенили крестным знаменем. Он страдал, мучился, но отвечал.
В итоге выяснилось, что, помимо Ольги, Лакрионов имел еще двух любовниц, и ту злополучную ночь провел не в здании городской администрации, а у сестер-близняшек. Ольга подозревала о «левых» подвигах сожителя, но истерик не устраивала и личную свободу Лакрионова не ограничивала. О связях вьетнамки с бандой Акашиных мэр не знал; не знал и о том, что ее отцом является глава преступного клана Хэн Хан.
– Спасибо, Александр Вениаминович, за беседу, за коньяк и рыбку; нам пора. Было приятно пообщаться, – Андреева на прощание даже пожала руку мэру.
Сергей брезгливо передернул плечами. С таким упырем еще за руку прощаться… А бабы на внешность мужиков не смотрят; им даже интересно со всякими уродами, гномами и гуимпленами, лишь бы денег была прорва. Интересно, близкий дружок Андреевой каков из себя? Тоже, поди, толстый коротышка…
Уселись в машину. Александра снова села за руль.
– Что скажете, босс? – спросил Сергей.
– Скажу, что мэр вешал нам лапшу на уши. Ничего-то он, бедный, не знал… А раз говорит неправду, в этом есть ему корысть. Теперь поедем к секретному камню.
– Какому камню? – не понял Сергей.
– К тайнику, о котором вам с Араховым поведала дочь Хэн Хана. Как, Ли, есть этот тайник в реальности?
Сергей пожал плечами – пока выходило, что Ольга говорила правду. С другой стороны, верить проститутке и бандитской лярве по меньшей мере глупо. Но… Ли сейчас был ни в чем не уверен.
Фээсбэшная «Волга», скребя шипованными шинами по асфальту, развернулась почти на месте и резво взяла с «места в карьер». От резкого толчка Сергея ударило о спинку кресла. Он мотнул головой – у Андреевой от коньяка в мозгу сорвало тормоза. Она смело жала на газ, и «Волга» перла по тихой улице несокрушимой лавиной. Прямо по курсу стояли заросли местного парка культуры и отдыха. Сергей нервно выпрямился – «Волга» шла на большой скорости к этим зарослям, но вдруг, не сбавляя хода, Александра
