отменяю, посвящаю эту ночь тебе!
– Где предпочитаешь поужинать? В «Сезаме», в «Петровском», или махнем на левый берег?
– Никуда не хочу! Разве что зайдем в клуб, выпьем по коктейлю. А дома у меня роскошная утка. Нужно только посолить-поперчить, и в духовку. Могу я позволить себе такую роскошь, как покормить тигра из рук?
– Это я, что ли, тигр?
– Ты – большой блудливый котище, который гуляет сам по себе, и никто на него за это не обижается. Заезжай за мной в «Лотос» к восьми. Мне там нужно встретиться с подругой, и сразу поедем ко мне. Идет?
– Как же не пойти! Ноги сами просятся!
С Наташей у них особые отношения. Это была даже не дружба, а ощущение родства душ, осознание генетической близости всех жизненных настроек. Оба считали, что дружба между мужчиной и женщиной – слишком пошло, поэтому их нечастые встречи растягивались на несколько дней непрерывного праздника плоти. В этот раз Дениса грызла совесть, что поводом для их встречи послужил его шкурный интерес, но он надеялся, что ее всеобъемлющее великодушие переварит эту обидную мелочь.
Наташа была квинтэссенцией женщины. Все мужчины чувствовали себя рядом с ней Джеймсом Бондом или Конаном-Варваром. Она любила вообще весь мужской род и каждого отдельного его представителя ставила на пьедестал царя природы. Какой-нибудь закисший в ханжестве обыватель мог назвать ее шлюхой, понимая свою собственную неполноценность перед этим совершенным творением Создателя. Она ничего не требовала у мужчин, но ее баловали и лелеяли, принося дары к ее ногам, словно жертву к алтарю богини. Мужчины обычно сами уходили от нее, не в силах привести свою мелочную натуру собственника, оглупленного ядом ревности, в соответствие с ее вселенским всепрощением и всеприятием. Ее ревновали к воздуху, к солнцу, к самой себе, ревновали за сам факт ее существования и, не в силах совладать с этим испепеляющим душу огнем, убегали восвояси, оставляя в панике, словно бегущий с поля боя воин, квартиру, машину, дачу, салон красоты, бриллиантовое колье.
Денису от нее, как и ей от него, ничего не было нужно, поэтому их встречи напоминали слияние двух дождевых капель, становящихся одним целым при малейшем прикосновении. Они всегда были рады видеть друг друга и на время забывали о существовании остального мира.
Денису захотелось шикануть. Ломая голову, как сделать ей приятное, он сначала помчался в кондитерский магазин «Сказка» на Садовой и купил полкило «Весны» – ее любимых конфет. Мимоходом в «Донских зорях» зацепил бутылку мускатного шампанского и банку черной икры. Потом поехал в магазин мехов «Кастор» и отвалил тысячу двести долларов за короткую норковую шубку. «Ах, как бы она смотрелась на Алке!» – неожиданно подумал он и быстро отогнал эту мысль от себя. Уже почти год, как Алла испарилась из его жизни, а он все еще считал ее своей женщиной, примеряя все, что его окружало, на них двоих. Но она исчезла, и, среди всяких прочих, Наташа была единственной женщиной, которой он желал делать дорогие подарки или чем-то жертвовать ради нее.
– Ой, Дениска, мой чертушка! – Наташа повисла у него на шее и сочно поцеловала в губы. – Знакомься, это Лена, подружка моя! А это тот самый Денис, что спас меня от коварного Теймураза. Я тебе рассказывала.
– Ничего ты мне не рассказывала! – Кукольное личико Лены изобразило обиду. – Вечно самое интересное мимо меня проходит. Расскажите же!
– Да нечего рассказывать, – снисходительно ответил Денис. – Простая дружеская любезность.
– Ну да, нечего! Представляешь, Теймураз был таким ревнивцем, что даже к коту ревновал. Он поставил условие – или я еду с ним в Тбилиси, при живой-то жене, или он меня убьет! Я отказалась. Тогда он запер меня в своем доме в Салах и собирался увезти силой. Но Ирка Санина узнала о моем похищении и позвонила Денису. Он нагрянул с друзьями, штурмом взял дом и освободил меня.
– А этот твой…
– Теймураз? Плакал, угрожал, хотел застрелиться, но ему все объяснили, и поехал он, бедненький, к своей усатой жене.
– А дом?
– Через полгода приезжал, снова плакал. А потом принес бумаги на дом, и больше я его не видела.
– Вот, а меня никто не воровал, никакой экзотики!
– Нашла, чему завидовать. Дэн, выпьешь что-нибудь?
– Кофе. Я за рулем. Но бутылочка «Мускатного» в машине завалялась.
– А что еще завалялось? Я же вижу по твоей бесстыжей физиономии, ты что-то припрятал! Признавайся! – Наташа стукнула его кулачком в грудь, потом погладила волосы, поправив пробор. – Вот, так лучше! Ладно, пошли мы, Ленка, а то я сгорю от нетерпения. Звони. – Она взяла Дениса под руку и потащила к выходу.
– Слушай, Натка, хочу признаться сразу – я подлец и сволочь. Попал в переплет и пришел к тебе за помощью.
– Так это же здорово! Ты ни разу не дал мне возможности отблагодарить тебя.
– Брось! Если бы я мог сделать для тебя в десять раз больше, я бы, не задумываясь, сделал.
– Вот за это я тебя и люблю, мой рыцарь! Ты никогда слюни не пускаешь, но очень внимателен и благороден. Конечно, я тебе помогу!
– Не обещай раньше времени. Дело очень серьезное, играем по-крупному, поэтому и проигрыш может быть крупный.
– Плевать!
Наташа плюхнулась в «девятку» и тут же посмотрела назад. Увидев свертки, она встала на колени и, протянув руку к заднему сиденью, принялась потрошить Денисовы покупки.
– Ой! Это же моя любимая «Весна»! Помнишь еще! Шампанское, икра – обожаю! А тут что-то мягкое. – Послышался звук разрываемой бумаги и тут же женский визг на такой высокой ноте, что Денис вздрогнул.
– Перестань, Наташка! Люди вон оглядываются. Не хватало, чтобы милицию вызвали!
– Это что, мне? Ой, Дэнчик, ты прелесть! – Она вытащила шубку из упаковки и начала прикладывать к себе, повернув зеркало дальнего вида. – Поехали! Чего стоишь?
– Так я не знаю твоего нового адреса!
– Ой, и правда! Какая я свинья, ничего не сказала о переезде!
– Господи, хорошо-то как! Слушай, Дэн, а почему бы тебе не переехать сюда? – Наташа села на кровать, сбросив с себя простыню, и склонилась над ним, грациозно изогнувшись своим тонким телом. – Ты же знаешь, я в твои дела лезть не стану. Трудно ведь без женской руки в доме. Будем жить как брат и сестра.
– Брат и сестра любовью не занимаются.
– Ой, в жизни всякое бывает! Да и неважно. Назови, как хочешь! Но преимущества огромные. И обстиран, и накормлен – я очень хорошо готовлю, между прочим! И баба под боком, до ласки охоча, готова на любые безрассудства, только свистни. И квартира огромная, две комнаты мне, две – тебе. Ну!
– Ты мне это предлагаешь после всего, что я тебе рассказал? А вдруг меня завалят?
– Не говори так! Нельзя. У вас все получится, алиби тебе я обеспечу, да так правдоподобно, что не подкопаешься. Кроме того, ты сам сказал, что офис твой разгромлен. – Она перекинула ногу через его торс, села ему на живот, и он почувствовал кожей волнующее прикосновение ее горячей влажной плоти. – Хорошо, давай придумаем какой-нибудь вразумительный предлог. Например, ты будешь отваживать моих ухажеров. Я девушка самостоятельная, мне никто не нужен, а они так и липнут как мухи на мед! Поживи хоть немного, пока офис отремонтируют.
– В принципе можно обдумать предложение, когда все закончится. Только я буду платить за все!
– Да плати, если хочешь! Хотя я и сама не бедствую. Мой салон красоты – в самом центре, клиентки элитные.
Наташа начала медленно двигать тазом, все крепче прижимаясь к нему и постепенно сползая вниз, где уже просыпалась его мужская сила. Их плоть встретилась, и он резко вошел в нее. Она вздрогнула, склонилась над ним, рассыпав длинные пепельные пряди по его груди, и начала волнообразно двигать всем телом, все глубже вбирая его в себя. Он смотрел на ее милое лицо, чуть тронутое румянцем, на чувственно
