шатре, своей формой напоминавшем летающую тарелку, вот уже второй час шла шоу-программа цирка- шапито с волнующим названием «Чудеса на виражах». За это время перед детдомовцами успели выступить акробаты, жонглеры и фокусники. Теперь же на манеже юных зрителей развлекали потешные клоуны, разодетые в причудливые наряды: вязаные шапочки с дурацкими помпонами, пестрые рубашки-безрукавки в гавайском стиле, шорты в облипку, полосатые гетры и длинные туфли с загнутыми кверху носами. Они дурачились, словно дети: прыгали на батутах, стреляли друг в друга водяными пистолетами, надували большущие мыльные пузыри – в общем, занимались полной ерундой. Но тем не менее делали это так комично и непринужденно, что воспитанники детского дома заходились смехом и постоянно хлопали в ладоши.
Гвоздем цирковой программы стало выступление дрессировщика тигров. Немолодой мужчина в коричневом кожаном костюме с хлыстом заставлял животных прыгать через охваченные огнем обручи, становиться на задние лапы и вилять хвостом, будто это были не дикие звери, а безобидные домашние кошки. А под занавес дрессировщик как ни в чем не бывало просунул руку в раззявленную пасть одного из хищников и, прежде чем тот клацнул зубами, успел выдернуть ее. За что был награжден бурными и продолжительными овациями.
Затем было еще много интересных и удивительных номеров: летающий под куполом цирка «человек- ракета», проделывающие невообразимые трюки каскадеры-мотоциклисты, лилипуты на одноколесных велосипедах, поднимающие тяжеленные гири силачи… А когда коверный объявил, что шоу-программа подошла к концу, детишки в сопровождении воспитателей покинули шатер и организованно потянулись к фургончику-рефрижератору с надписью на борту: «Морозная свежесть». Возле него переминался с ноги на ногу паренек в кремовом фартуке и синем колпаке, с половником в руке.
Через несколько минут к фургончику уже выстроилась длинная очередь из жаждущих полакомиться мороженым. Паренек старался угодить каждому – спрашивал у детей, кто какое любит: шоколадное или ванильное, с вишневым сиропом или абрикосовым, а получив ответ, ловко выполнял заказ. Набирал в половник с длинной ручкой цветную мороженую массу, заправлял ее в вафельный рожок, вручал детдомовцу со словами «приятного аппетита, кроха», после чего говорил «следующий».
Дальше воспитанников детского дома ждали всевозможные развлечения на любой вкус – как говорится, выбирай что хочешь. Хочешь – иди попрыгай на батуте, скатись с горки, прокатись на карусели, постреляй в тире, поиграй в бадминтон, погоняй футбольный мяч… А если желаешь чего-нибудь необычного и экстремального – пожалуйста, покатайся на квадроцикле с инструктором. В общем, губернатор Ладутько не поскупился и вместо скромного пикника на природе организовал для детдомовцев настоящий парк развлечений под открытым небом.
Сам же Николай Павлович не спешил присоединяться к детям, боялся сорваться – желания понемногу наполняли его плоть. Наблюдал за всем происходящим со стороны полулежа в шезлонге, спрятавшись от палящего солнца под пляжным зонтиком. Время от времени он переводил взгляд на Виолетту, сидевшую подле него на детском раскладном стульчике, и приговаривал:
– Вот видишь, как оно в жизни получается. Тот, кто слушается старших, – веселится от души, смеется и получает всякие вкусняшки. А вот тот, кто ведет себя плохо и делает разные пакости, – остается ни с чем.
Девочка на это ничего не отвечала, молча и полными скукой глазами смотря на своих сверстников. Ей тоже хотелось порезвиться-побеситься вместе с ними, а не сидеть в компании с ворчливым обрюзгшим дядькой и постоянно чувствовать на себе его взгляд.
Казалось, что она так и проведет целый день рядом с Ладутько, не присоединившись к другим детдомовцам. Но губернатор не собирался мучить девочку, хотя та и доставила ему в последнее время немало хлопот. Не всегда же только кнутом воспитывать, надо иногда еще и пряником – авось будет потом осмотрительней.
– Ладно, я ж не изверг какой-то, – сжалился наконец губернатор. – Иди уже, веселись, гуляй. Лети вольной птицей. – И он взмахнул рукой. – Ну, чего сидишь? Я же и передумать могу.
Девчонка, не проронив ни слова, подскочила со стульчика и вприпрыжку побежала по полю. Ладутько посмотрел ей вслед, ухмыльнулся – мол, какой я молодец, сумел самого себя пересилить. А затем поманил к себе пальцем стоявшего неподалеку начальника охраны.
– Что-то случилось, Николай Павлович? – спросил тот, вытянувшись перед губернатором в струнку.
Ладутько, поглаживая пузо, осмотрелся по сторонам.
– Да нет, – произнес он. – Ты это… проследи за Виолеттой. Хоть Эдмундович с ней и пошаманил, хоть она все и забыла, но все равно как-то странно себя ведет – молчит словно в рот воды набрала, будто замышляет что-то. Боюсь, сбежать может или опять номер какой-нибудь готовится выкинуть. Короче, глаз с нее не своди. Потом, как все кончится, ко мне ее приведешь.
– Я-то без проблем… – Начальнику охраны, отвечающему за безопасность губернатора, казалось зазорным следить за какой-то там малолеткой. – Но, думаю, Николай Павлович, это лишнее. Даже если она и захочет сбежать, то наткнется в лесу на моих людей. Они там чуть ли не под каждой елкой стоят.
– Проследишь за ней, – тоном, не терпящим возражений, проговорил Ладутько. – Да, Денис… – остановил он уже собравшегося было уходить начальника охраны. – Видишь вон ту воспиталку рыжеволосую, которая в бадминтон с толстопузом играет?
– Ну, вижу. Симпотная, между прочим. Но вырядилась сегодня как-то странно. Словно девчонка- школьница.
Опытный охранник и не подозревал, что Лора решила сегодня испытать судьбу. Знаний в психологии ей было не занимать. Понимала, что губернатор-педофил сдерживает свое естество, но в душе его распирает желание. Вот и отважилась спровоцировать его, вырядилась под школьницу – этакую Лолиту-нимфетку, и вела себя соответствующе. Благо внешнее оправдание этому имелось – с детьми играет.
– Передай-ка ей, чтобы ко мне подошла. Разговор у меня к ней важный есть.
– Будет сделано, – кивнул начальник охраны. – Могу идти?
– Давай, топай…
…Яркое солнце слепило глаза. Развевались на ветру шикарные рыжие волосы, заплетенные в косички с огромными бантами. Трепал ветер и короткую юбчонку-плиссе. Длинные полосатые гольфы немного прикрывали даже колени. Картину довершала просторная тельняшка, только она могла смикшировать пышный бюст. Лора прекрасно понимала, что губернатору по душе маленькие девчачьи груди – такие, чтобы в ладони помещались.
Лора неторопливо взбиралась на невысокую горочку, на вершине которой ее уже дожидался, полулежа в своем шезлонге, словно царь, развалившийся на троне, Ладутько. Женщина хоть и рассчитывала на успех, но все же сомневалась. И зачем она вдруг понадобилась губернатору, чего он от нее хочет? В ее голову закрадывались всякие нехорошие мысли – а что, если глава области раскусил, кто она такая, и начнет допрос с пристрастием? А когда ничего от нее не добьется, отдаст в руки своим мордоворотам… Или она все же ему понравилась в образе нимфетки и он решил пригласить ее к себе в особняк на романтический ужин, а потом, подпив, начнет приставать? Ведь склонность к педофилии и нетрадиционная ориентация не всегда исключают тягу к женщинам.
С этими мыслями напарница Ларина подошла к Ладутько и мило улыбнулась абсолютно детской наивной улыбкой.
– Добрый день, Николай Павлович. Не правда ли, прекрасная погода? – Женщина старалась вести себя непринужденно. – Чему обязана такой честью?
– Ну как вам?.. – непроизвольно косясь в ее сторону, выцепливая взглядом полоску голых ног между гольфами и юбочкой-плиссе, губернатор обвел рукой просторное поле, которое сегодня превратилось в импровизированный парк развлечений.
– Впечатляет, – призналась женщина-нимфетка и тряхнула косичками.
– Это то малое, что я могу для них сделать, – скрестив на пузе руки, пробормотал Ладутько.
«Вот же чмошник, урод… Знаю я такую породу людей – вечно прибедняются, скромничают, а сами так на комплимент и нарываются. Аж из кожи вон лезут, чтобы их похвалили. Ну что ж, раз он этого добивается, то почему бы ему не подыграть», – решила Лора.
– Знаете, а вы молодец, господин губернатор, – проворковала она. – Нет-нет, я вам не льщу, а искренне это говорю. – И словно в подтверждение своих слов женщина положила руку на сердце. – Поверьте, я
