пусть и высокопоставленного, такие шальные деньги?
Уже поздним вечером Арсений Данилович въехал в подземный гараж своего элитного дома. От нервозности и неопределенности раскалывалась голова. Мокрицкий захлопнул дверцу машины, двинулся к лифту. И тут внезапно вспыхнули фары одного из автомобилей, заурчал мотор. Черный «Гелендваген» покатил прямо на него. Арсений Данилович попятился, вжался спиной в стену. Угловатый внедорожник остановился. В слепящем свете фар Мокрицкий разглядел мужской силуэт.
– Страшно? – тихо и хрипло спросил Ларин.
– Я уже собрал деньги. Я их отдам, – проговорил Мокрицкий. – Но они не со мной. Можем поехать и взять их. Где моя дочь?
– Баксы – это разводка для лохов из ФСБ, – сказал Андрей.
Арсений Данилович напряженно всматривался в размытый ярким светом силуэт.
– На самом деле от тебя требуется другое. Твои договоренности с Пефтиевым нужно аннулировать. А «МегаСофт» должен работать по заказу правительства. Я все ясно изложил? Вот тогда дочь и вернется к тебе.
– Но я не смогу этого сделать. Зачем тебе это? – Мокрицкий вслушивался в голос.
– Так надо. Это мой интерес. В «МегаСофте» все поймут. После того как ты засветился, они сами не захотят работать с тобой. Репутация дороже. Ты своей подписью запретишь прокладку частной оптоволоконной линии вдоль федеральной трассы и тут же подаешь в отставку. Но про деньги тоже не забудь, для меня они лишними не будут.
Силуэт растворился в свете фар. Заурчал мотор. «Гелендваген» покатил к выезду с подземной стоянки.
Наверху у шлагбаума возле стеклянной будочки охраны элитного дома Ларин притормозил и второй раз за день показал охраннику удостоверение ФСБ. Полосатая пластиковая доска тут же поднялась. Андрей важно кивнул и выехал на улицу.
Следующие дни прошли как в тумане. Мокрицкий сделал все, что от него требовалось. На заявке Пефтиева он поставил резолюцию «отказать». В «МегаСофте» с ним не стали спорить. Солидная корпорация посчитала за лучшее не связываться с человеком, попавшим в поле зрения средств массовой информации. После этого Арсений Данилович подал прошение об отставке по состоянию здоровья. Оно незамедлительно было удовлетворено, и об этом появилось небольшое сообщение в правительственной газете. Фамилия Мокрицкого мелькнула среди десятка других, касающихся новых назначений и отставок…
Арсений Данилович вел машину среди новостроек на окраине Москвы. Чемодан с деньгами лежал рядом с ним. В ухе бывшего заместителя председателя госкомитета чернела гарнитура мобильного телефона.
– Я проехал строящуюся заправку, – произнес Мокрицкий. – Куда дальше?
– Доезжаешь до перекрестка, там свернешь налево, – донесся из гарнитуры несколько искаженный помехами голос Граерова.
Мокрицкий послушно свернул. Вот уже полчаса он колесил по этому безжизненному району, среди бетонных коробок новостроек. По нескольку раз проезжал одни и те же места. А голос в наушнике все указывал и указывал ему дорогу. Мокрицкий вытер вспотевший лоб.
– А теперь куда?
– Теперь прямо. Не разгоняйся, смотри направо, как увидишь меня, тормози и выходи. Я уеду на твоей машине, – отозвалась гарнитура, и связь прервалась…
Граеров не понимал, как он оказался в этом странном месте. Воспоминания о последних днях были смутными. Его постоянно кололи какой-то дрянью, от которой мозги становились словно ватными. Юру о чем-то спрашивали, он отвечал, а что – в памяти не всплывало. А потом, после очередной инъекции, случился провал в сознании. Очнулся он от холода, болели переломанные и туго стянутые повязкой ребра. Вокруг была ночь, высились бетонные коробки новостроек. Граеров сидел на скамейке недостроенной остановки. Перед ним расстилалась пустынная улица с гладко поблескивающим свежеуложенным асфальтом. Карман светлой куртки почему-то оттягивал тяжелый пистолет, и Юра постоянно ощупывал его, опустив руку в карман. Пару раз он пытался подняться, но ноги не слушались, голова кружилась. Граеров поднял голову, прищурился, в перспективе улицы показались огни фар. Машина ехала неторопливо, затем скрипнули тормоза. Юра не сразу узнал человека, подбежавшего к нему с чемоданом.
– Вот твои сраные деньги! – крикнул Арсений Данилович, бросая чемодан на лавку. – Где моя дочь? Зачем тебе все это?
– А, это ты, – прищурился Граеров. – Какие бабки? Ты о чем?
Мокрицкий рванул крышку чемодана. Юра тупо посмотрел на тугие пачки баксов.
– Где моя дочь? – Мокрицкий принялся трясти его.
Из-за темной громады многоярусной парковки вылетел микроавтобус. Завизжали тормоза. Арсений Данилович отпрянул от Юры, которого вмиг окружил спецназ. Стволы автоматов были направлены на Граерова.
– Руки подними! Только медленно, – прозвучал приказ.
Щека бандита дернулась.
– Ментов привел… – с ненавистью проговорил он и вытащил из кармана пистолет.
В тот же момент прозвучал выстрел, и Граеров с простреленной головой упал на открытый чемодан. Кровь струей полилась на пачки долларов.
– Где моя дочь? – растерянно повторил Мокрицкий.
– Он в вас целился, – ответил стрелявший спецназовец.
Дым тонкой струйкой стекал из ствола автомата.
Мокрицкий окаменел душой. Его привезли домой. Бубнов помог зайти в квартиру, прилечь на кровать.
– Найдите ее, прошу, – прошептал Арсений Данилович.
– Мы сделаем все, что нужно, – пообещал седой спецслужбист. – Вам нужно уснуть. Все будет хорошо. Проспите до самого утра.
Мокрицкий криво улыбнулся.
– Не бойтесь оставить меня одного. Я не наложу на себя руки, во всяком случае, пока, – добавил он.
Медик склонился над Мокрицким. Тот не сопротивлялся, позволил сделать инъекцию.
– Спать будет часов десять, не меньше.
Чужие тихо покинули квартиру.
Мокрицкий очнулся, вышел из забытья, когда солнце уже клонилось к закату. Он лежал и смотрел в потолок. Жить не хотелось. Прошло полчаса, а он так и не пошевелился, понимал, что, если Бубнов не звонит, значит, ситуация так и не прояснилась.
Из прихожей послышалось, как кто-то ковыряется ключом в замке. Арсений Данилович сполз с кровати.
– Кто там? – спросил он, услышав, как открылась дверь.
– Это я с подругой, отец. Ты только не сердись, – прозвучал голос Аси. – Ты бы не отпустил меня на актерские курсы. У тебя полтысячи долларов наличными не найдется? Я должна преподавателю заплатить. А то моя карточка почему-то заблокирована… Это не ты постарался?
Мокрицкий выбежал в прихожую и, бросившись к Асе, обнял ее:
– Доченька, доченька…
Ася, ничего не понимая, смотрела через его плечо на актрису областного театра Лилю, скромно застывшую у двери.
Негромко работал телевизор, шел экономический блок новостей. На экране вице-премьер в торжественной обстановке подписывал контракт с главой «МегаСофта» на строительство суперсовременной оптоволоконной линии «Москва – северо-западная граница РФ». Диктор вещал о выгодах этого проекта. Сюжет окончился. На экране замелькали другие лица.
Ларин сидел на диване, а Павел Игнатьевич Дугин по своей привычке мерил шагами комнату конспиративной квартиры.
– Честно говоря, я сомневался. – Генерал дошел до окна и резко повернулся. – Но получилось. У тебя
