– Добрый… – Ноздри мужчины защекотал едва уловимый аромат духов Лоры. Пролясковский обернулся, посмотрев вслед убегающей незнакомке. – Почему я раньше ее у нас не видел?
Терминатор лежал на заднем сиденье автомобиля, скулил и принюхивался к перебинтованной лапе. Если бы не Ларин, то сейчас кавказскоподобный овчар лежал бы под каким-нибудь забором и истекал кровью.
«Куда же она запропастилась? Неужто весь вечер собралась там сидеть?» – уже начинал терять терпение Андрей.
Тем временем Терминатор опустил голову на лапы и, медленно прикрыв глаза, засопел мокрым носом. А потом и вовсе захрапел. Спать хотелось и Ларину – практически целый день он провел, сидя за рулем машины и наблюдая через лобовое стекло один и тот же пейзаж: сквер, коттеджи, мусорные контейнеры.
«А те двое у мусорки – настоящие профессионалы. Не стали светиться по пустякам, реально оценив обстановку в сквере. Вот если бы к Пролясковской прицепилась какая-нибудь шпана, они обязательно бы выползли из своего укрытия. Ну ничего… главное – все прошло по сценарию. Павел Игнатьевич будет доволен», – анализировал произошедшее Андрей.
В заднее стекло постучали. Увидев за ним Лору, Ларин облегченно вздохнул.
– А он что здесь делает? – удивилась женщина, глядя на пса.
– Прибежал назад, пришлось подлечить… Ты его по первое число отделала.
– Пошел вон, – Лора вытолкнула пса из машины, тот неохотно, но подчинился. – Ему только на воле жить, – объяснила она. – В приюте его бы стерилизовали. А так пару недель полноценной жизни ему гарантировано. Настоящий мужик в неволе деградирует.
Серебристая «Мазда» неслась по шоссе, обгоняя автомобиль за автомобилем. Андрей спешил вернуться в город, ведь его ждали свои дела.
– Я смотрю, и тебе досталось, – покосился на перебинтованное колено Лоры Ларин.
– Пришлось специально покалечиться, чтобы все выглядело убедительно и по-настоящему, – пояснила женщина.
– Ну что, сдружилась с Пролясковской? – поинтересовался Андрей.
– Еще как, – улыбнулась Лора. – Теперь придется целыми днями о собаках с ней говорить, мартини пить и полную дуру из себя корчить. Вдобавок ко всему еще и ее мужу глазки строить.
– В последнем, я уверен, ты преуспеешь.
– Если он скрытым геем не окажется, – ухмыльнулась Лора.
– Ты настолько талантливая женщина, что сможешь расположить к себе даже голубого, – убежденно произнес Ларин.
– Спасибо за комплимент.
При подъезде к городу машина сбавила скорость. Андрей посмотрел на Лору. Женщина спала, прижавшись щекой к стеклу.
Глава 7
Нет ничего грустнее в этом мире, чем вид остановившейся стройки. Особенно если ты связан со строительным бизнесом и получаешь от этого немалые деньги.
На Кольцевой шумели машины. За ней по-прежнему высились строительные краны, громоздись сварные стальные конструкции. Но уже не сверкали огни сварки, не раздавались жизнерадостные голоса стропальщиков: «Майна, вира», – что на языке крановщиков обозначает «вниз» и «вверх». Строительство гипермаркета застопорилось. Оно и немудрено: ведь бригаду гастарбайтеров, которой руководил Андрей Ларин, милиция в ту злополучную ночь, когда случилось нападение на вагончики-бытовки, увезла в полном составе. Вместе с ними исчез и сам бригадир. Вроде бы событие не катастрофическое, но любая горная лавина начинается с одного камешка. Покатится, потянет за собой остальные, и обвала уже не избежать.
Обычно в таких случаях вопрос решался с помощью денег. Милиция делала вид, что борется с нелегалами – отлавливает на стройках тех, кто работает без документов. А потом отпускала рабочих, получив за это соответствующее «вознаграждение», переданное Хайдаровым через своих людей. Однако на этот раз схема не сработала. С посланцами Тофика в райотделе никто и разговаривать не стал. Их просто послали куда подальше, намекнув, что субподрядной организацией, где работали выходцы из среднеазиатской республики, заинтересовался не кто-нибудь, а недавно назначенный вторым заместителем начальника ОБОПа майор Скворцов.
Хайдаров навел справки и, к своему ужасу, выяснил – майор известен тем, что взяток принципиально не берет. В такое явление Тофик, конечно же, не верил. По его твердому убеждению, не брать взяток мог только полный дурак. Но факт тем не менее оставался фактом. Взятку всучить не удалось, даже когда Хайдаров лично оказался в кабинете Скворцова. Вместо решения вопроса он сам получил повестку. Правда, пока в качестве свидетеля. Приходилось объяснять наличие фальшивых регистраций, присутствие на разных объектах гастарбайтеров-двойников и прочие незаконные действия, которых в его теневом бизнесе хватало. Копали глубоко и грамотно.
Кроме всего прочего, приходилось разрываться и между объектами, где работали его люди под присмотром бригадиров. Повсюду начались проверки. А ведь время играло против Хайдарова. Ему срочно следовало ехать на родину, чтобы готовить к отправке самую большую в его практике партию гастарбайтеров. Иначе грозили обвалиться все договоренности с Пролясковским. И устранение его предшественника не только из Департамента, но и из жизни теряло всякий смысл. Тофик просто спинным мозгом ощущал, как его затягивает в «болото», из которого сложно выбраться.
Вот и теперь в ожидании заказчика он сидел на остановившемся объекте неподалеку от Кольцевой. Перспективы были удручающими. Хайдаров сквозь лобовое стекло своего автомобиля, припаркованного возле штабеля железобетонных плит перекрытия, видел столпившихся возле прораба русских рабочих. Фидель Иванович, как мог, отбивался от их претензий. Мол, не я же виноват, что гастарбайтеров всех поголовно забрала милиция. Некому сейчас работать, вот и застопорилось строительство. При этом Фидель Иванович не забывал показывать на машину Тофика. Вон, мол, субподрядчик, за гастарбайтеров с него и спрашивайте.
Хайдаров зло выругался и посмотрел на часы. Раньше заказчик на встречу никогда не опаздывал. Ведь левые деньги пилили с ним исправно. А вот теперь стоило оступиться, и Тофику сразу же указали на место.
Пока еще прораб сдерживал гнев своих рабочих, но Хайдаров чувствовал – это ненадолго. В конце концов Фиделю Ивановичу надоест отдуваться за чужие грехи, и он направит рабочих к нему.
«Вот же черт, пошла полоса неудач, – подумал Тофик. – Мне бы сейчас дома оказаться в постели с Наташкой. И чтобы рядом был кальян… Нет, деньги, определенно, так просто в этой жизни не даются, особенно большие деньги. Ну ничего, все временно. Белая полоса, черная, потом снова белая. Как-нибудь да наладится, не в первый раз. Теперь у меня есть свой человек – Пролясковский. А это – тяжелая артиллерия. Вот только ничего делать он сам не хочет. А ведь мог бы нажать на Скворцова по своим каналам. Ведь по гроб жизни мне обязан. Если бы не я, не видеть ему кресла главы Департамента. А он, гад, помогать не хочет, боится… Мол, когда меня в новой должности утвердят, приставку «и.о.» уберут, тогда посмотрим, а пока сам думай».
Тофик нервничал. Если заказчик опаздывает – это плохой знак. Могут даже и со счетов списать.
– Едет, наконец-то, – вздохнул с облегчением Хайдаров. – Как же я не люблю эти разговоры!
Серебристый «Лексус» заехал на стройку. Галдеж среди рабочих сразу утих. Все повернули головы, чтобы посмотреть на того, от кого им приходили деньги. Из машины выбрался упитанный мужчина с грустными, но холодными глазами. Тофик уже подходил к нему с подобострастной улыбкой.
– Добрый день, Петр Станиславович! Вы, как всегда, вовремя. По вам можно часы сверять, – продолжал неискренне улыбаться директор «Гермеса».
– Ни хрена я не вовремя. Ты сам это, Тофик, прекрасно знаешь, – заказчик даже руки не подал.
Хайдаров посмотрел на свою протянутую ладонь и неумело изобразил, будто просто хотел размять пальцы.
– Ну, десять минут опоздания, это не считается, это ерунда, – скороговоркой произнес он, осматриваясь.
