отключить телефон.
...И вот теперь, глядя на лощеного 'независимого юриста', Скопцов думал о том, что неизвестные 'доброжелатели', видимо, перешли от слов к делу. Был в их программе такой пункт: 'По судам затаскаю!' Буквально три дня назад Василия попытались избить в подъезде собственного дома. А может быть, даже убить. Кто знает... Скопцов не уточнял. Некогда было. Он просто сломал одному из нападавших нос, другому – ногу. Третий убежал сам. Успел, быстроногий... А теперь, стало быть, враги, не преуспев физически, решили подавить его в моральном плане, задавить судебными исками... Добро... Сдаваться он не собирался. Бороться до конца, до последнего, пока можешь стоять на ногах. Иначе нельзя. Иначе он предаст всех тех, кто в него верил. И кому он обязан самой жизнью...
– Да, моему. – Скопцов смотрел прямо в глаза собеседнику.
– Прекрасно! – непонятно чему обрадовался тот. – Я пришел сюда, чтобы сделать вам предложение!
– От которого я не смогу отказаться? – насмешливо бросил Скопцов, демонстративно обежав взглядом 'гангстерский' прикид собеседника. – Давайте короче – чьи интересы вы представляете?
– Ну-у... – впервые на лице юриста промелькнуло выражение, похожее на смущение. – Боюсь, что пока вам рано это знать... Но хочу предупредить сразу – это человек, во всех отношениях достойный!
– Неужели! – Василий уже не скрывал издевки. Этот хлыщ нравился ему все меньше и меньше. – И чего же хочет этот ваш достойный человек?..
– Как бы вам сказать... – теперь Анатолий Павлович смутился по-настоящему.
– Лучше всего – прямо, – с милой улыбкой предложил Скопцов.
– Хорошо! – к его собеседнику мгновенно вернулась исчезнувшая было уверенность. – Человек, чьи интересы я в настоящий момент представляю, хочет, чтобы вы выполнили кое-какую работу для него.
– Это какую же?! – теперь растерялся сам Скопцов.
– Понимаете, Василий Арсеньевич, мой клиент – человек очень интересной судьбы. Родился в многодетной семье, рос практически в нищете... Всего, чего добился – а добился он, смею вас уверить, немалого! – только сам... Своими руками, своим горбом. И вот сейчас, находясь в возрасте более чем зрелом, хочет остаться в памяти людей...
– Не понимаю, при чем здесь я?!
– Ему нужна книга, – бухнул юрист.
– Какая книга?! – серьезная беседа потихоньку превращалась в фарс!
– Тут уж вам, как специалисту, виднее! – Подлесовский поднял открытые ладони на уровень плеч. – Назовите так, как вам будет удобно – мемуары, воспоминания, биография... С вами никто не собирается спорить!
– Стоп! – кажется, Скопцов начал понимать, чего от него хотят. – Ваш клиент хочет, чтобы о нем написали книгу?
– Ну, в некотором роде так...
– А если конкретнее?
– Он хочет, чтобы написали. – Юрист тяжело вздохнул. – Но не о нем. Для него...
Вот теперь все окончательно встало на свои места. Некая загадочная фигура желает видеть свое имя на глянцевой книжной обложке. Но у самой фигуры мозги немного не так устроены. И поэтому она озаботилась поисками того, кто может это сделать за нее. Как это называется, 'литературного негра'. Дальнейший разговор стал Скопцову неинтересен. Скучный и бессмысленный треп.
– Разумеется, Василий Арсеньевич, ваш труд будет оплачен по самым высоким расценкам! – поспешил заинтересовать его Подлесовский. – Кроме того, все вопросы с изданием и распространением книги мой клиент с радостью возьмет на себя!
Еще бы! Макулатура такого рода, написанная и изданная только для того, чтобы потешить самолюбие лжеавтора, расходится, как правило, по близким знакомым, 'нужным' людям и библиотекам в качестве спонсорской помощи. Дескать, на культуру нам ничего не жалко!
– Боюсь, Анатолий Павлович, что ваше предложение для меня неинтересно. Я не святоша, не ханжа... – Скопцов с трудом подавил зевок. – Но... Я ведь не являюсь профессиональным писателем. Так, балуюсь... Время от времени.
– Ну, не скажите! – качнул головой Подлесовский. – Сам я, врать не буду, не читал. Но на моего клиента написанная вами книга произвела очень большое впечатление! Он меня просил в первую очередь переговорить на эту тему именно с вами! Ему импонирует ваш стиль изложения...
– И все же... – Скопцов несколько смягчился. Доброе слово – оно ведь, как известно, и кошке приятно. – Почему вы решили обратиться именно ко мне?
– Насколько нам известно... – юрист интонацией выделил слово 'нам' и насмешливо стрельнул глазами из-за стеклышек очков. – ...В настоящее время вы находитесь в творческом поиске и не связаны какими- либо обязательствами.
В переводе на нормальный уличный язык это значило примерно следующее: 'Ты – безработный мудак! И должен радоваться, что тебе предоставляют возможность заработать на корочку хлеба!' По крайней мере Скопцов это понял именно так. У него окончательно пропало желание говорить. Разворачиваясь всем корпусом в сторону объекта внимания – давешней девицы, которую, по странному стечению обстоятельств, еще никто не увел, – нарочито небрежным тоном Василий бросил:
– Это ровно ничего не значит!
– И все-таки, Василий Арсеньевич, ваш ответ? – Подлесовский был настойчив. Возможно, что его клиент – действительно влиятельная фигура. И, разумеется, денежная...
Скопцов, продолжая глядеть в сторону соседнего столика, задумался...
