она будет, вне всяких сомнений, разрешена ко всеобщему удовлетворению... А их телекомпания будет тщательнейшим образом следить за развитием событий...
– Все! – Оператор опустил камеру. – Снято...
– Ну, как я?.. – поинтересовалась репортерша, шумно выдыхая. Для нее это было первым самостоятельным заданием. Первый шаг в избранной ею профессии...
– Нормально... – Оператор отвернулся. Вроде бы для того, чтобы упаковать дорогую камеру, на самом же деле для того, чтобы не видеть самодовольной физиономии своей напарницы. Эту колхозную доярку нельзя было подпускать к телевидению и на километр! Но решал такие вопросы не оператор... А директор телекомпании питал слабость к рубенсовским формам 'нюшек', подобных этой...
Уже на выходе – представителей СМИ пригласили только на обсуждение вопроса по северному завозу – группа телевизионщиков буквально столкнулась с высоким молодым мужчиной, одетым в простенькие, но хорошо сидящие на поджаром мускулистом теле черные джинсы и короткую кожаную куртку.
– Извините... – рассеянным тоном бросил мужчина, уступая проход дебелой репортерше.
– Охотно! – Та стрельнула глазками – парень ей понравился. Крепкий, симпатичный... Вот только глаза... Строгие, даже суровые явно не по годам. Такие глаза могли скорее принадлежать мудрому старцу, но не молодому журналисту... Впрочем, это был не такой уж и большой минус.
Приостановившись в дверях, репортерша бросила на парня откровенно зазывный взгляд и даже чуть вильнула объемистым 'багажником', но это своеобразное приглашение к знакомству было оставлено мужчиной без внимания. Занятый какими-то своими мыслями, он терпеливо ожидал, когда освободится проход.
Репортерше ничего другого не оставалось, как покинуть помещение. Напоследок она мазнула глазами по аккредитационной карточке, прикрепленной к лацкану куртки. 'Скопцов Василий Арсеньевич'. Название газеты или журнала, которые представлял здесь этот парень, отсутствовали...
'Независимый журналист...' – отметила про себя репортерша, выходя в коридор. То, что знакомство, которое могло бы быть приятным, сорвалось, ее не очень-то и расстроило. Подумаешь... Много их таких... Ну, по крайней мере, еще будет. Ведь ее жизнь в областном центре, среди богемной творческой интеллигенции только начинается! А директор телекомпании... Ему тоже хватит – ей не жалко...
2
Когда на экране телевизора появилось блинообразное невыразительное лицо репортерши, мужчина, сидящий в глубоком мягком кресле так, что сзади можно было видеть лишь его макушку, вытянул в сторону моноблока 'Сони' руку с пультом и полностью отключил звук. Потом чуть приподнялся и, оглянувшись немного в сторону и назад, громко поинтересовался:
– Ну, Слава, и как тебе это?..
– Не знаю... – Сидящий во втором таком же кресле Зуб пожал широкими плечами. – Вроде бы нормально... И все в тему... Только вот я одного не пойму...
Тут 'авторитет' примолк, о чем-то размышляя.
– Это чего же ты не поймешь? – поторопил своего собеседника первый мужчина. При этом он полностью выбрался из кресла, и теперь было видно, что это тот самый оратор, недавно красовавшийся в 'ящике' на трибуне областной Думы. Проще говоря, все тот же Андрей Валерьевич Мезенцев.
– Ну-у... – Зуб не спешил делиться своими соображениями по поводу репортажа. Причиной тому была не врожденная деликатность, а приобретенная в процессе борьбы за существование осторожность. Зачем делать так, чтобы кто-то, пусть даже и доверенный деловой партнер, знал что-то лишнее о тебе, о твоих умственных возможностях?..
Эта заминка не укрылась от глаз Мезенцева.
– Хочешь, Слава, я тебе сам скажу, о чем ты подумал? – спросил спикер с ухмылкой.
'Авторитет' в ответ вновь пожал плечами.
– Ну, слушай!..
Андрей Валерьевич подошел к окну. Сейчас они находились в депутатском офисе Мезенцева, который располагался на тихой улочке неподалеку от центра города. Подняв жалюзи, какое-то время он смотрел в дождливую серость, плотным занавесом прикрывшую город.
– Ты думаешь – а зачем было закручивать всю эту пьесу? – тихим и невыразительным голосом начал Мезенцев. – Ты думаешь – почему бы не сделать проще?.. Деньги забрать и поделить?.. Так?
Зуб на это ничего не ответил, хотя спикер был совершенно прав – нечто похожее он как раз и думал.
– Узко мыслите, почтенный! – Сейчас Андрей Валерьевич вел себя так же, как незадолго до этого на трибуне. – Во всей этой комбинации деньги – не главное! Жители северных районов области всегда были наиболее политически активными! И сейчас нужно прорастить в них недовольство действующей администрацией!
– Зачем? – скривился Зуб. – Чтобы победить на выборах губернатора? Так какой смысл в этой победе, если со следующего года президент сам будет назначать глав администрации в субъекты Федерации? Назначит к нам какого-нибудь бывшего чекиста, как обычно, – и всего делов. Хорошо, если чемоданы собрать успеем...
– Ну-у, Вячеслав! – развел руками Мезенцев. – Удивительная недальновидность! Хотя... С одной стороны, что-то в твоих словах, конечно, есть... Но вот только весь наш Север замкнут на Москву. Так?
В ответ на этот вопрос Зуб промолчал. Впрочем, Мезенцева его мнение и не интересовало – сейчас шел процесс самолюбования. Спикер восхищался собой, своим умом и изворотливостью, своим умением планировать 'подковерные' комбинации, которыми изобилует сегодняшняя политика.
– ...Так! Люди, причем люди оч-чень серьезные, имеют здесь неслабые деньги. Да, президент может назначить сюда кого-нибудь из своих бывших коллег. Но возникает вопрос – а нужен ли этот гэбульник серьезным предпринимателям? Нет! Он непредсказуем, он, возможно, будет отстаивать интересы самого кремлевского папы, но в пику интересам этих людей! Значит, нужен человек, от которого они не будут ждать
