— Так кто же знал, что шофера прихватит в дороге, — возразил Б. О. и добавил: — Не переживай. Утром отгоним твои грузовики к какой-нибудь конторе по приему вторсырья. Сдадим по рублю за центнер. А что, хороший бизнес.
— Кончай, — сухо отозвался Айвор, — а то я тебя убью. Если завтра этот хлам не будет в порту, я буду иметь плохой вид.
— Бледный, — вставил Б. О.
Айвор пристально посмотрел на него, осторожно прикоснулся указательным пальцем к его груди и с надеждой в голосе тихо спросил:
— Виза?
— Само собой.
— Та-а-а-ак... — с воодушевлением протянул Айвор. — Права?
Б. О. кивнул.
Айвор широко раскинул руки, готовясь заключить Б. О. в объятия, но вдруг разом сник.
— Не пойдет. Нужны профессиональные, — он кивнул в сторону грузовиков. — Это ж не 'Жигули'. Это другая весовая категория.
— Я служил в армии, — заметил Б. О.
— С чем я тебя и поздравляю. Наверное, это были лучшие в твоей жизни годы. Ты намекаешь, что мы можем совершить ночной марш-бросок к морю? И доставить груз на себе?
— В Советской Армии существовали автомобильные роты. С тех пор трехосный 'ЗИЛ' — мой любимый автомобиль.
Улыбка медленно распускалась на лице Айвора.
— Ты сукин сын... — с колыбельной нежностью произнес он и, отступив на шаг, осмотрел Б. О. с ног до головы. — Мндэ... Если ты и похож на шофера, то как минимум 'роллс-ройса'. Ничего, раздобудем тебе что-нибудь попроще.
— А путевые листы? — спросил Б. О.
— А-а-а! — энергично отмахнулся Айвор. — Это мои проблемы. Я тут каждый месяц езжу. Придумаем что-нибудь. Так что назвался груздем, полезай в кошелку.
— В кузов.
— Я запомню. В кузов. Вот именно, что в кузов. Вон в тот, — он указал на грузовик, — твой.
В кабине Б. О. с минуту неподвижно сидел за рулем, потом набрал код на замке кейса, откинул крышку. Из бокового кармашка торчал угол конверта. Он вскрыл конверт, развернул бумагу. Лицензия на вывоз валюты, оформленная очень солидным кредитным учреждением, Профибанком. И кроме того, еще одна бумага на фирменном бланке — короткий текст удостоверял, что податель сего уполномочен банком вести переговоры с зарубежными партнерами. Он закрыл чемоданчик.
— Трогаем! — скомандовал Айвор, забираясь в кабину. — У тебя все нормально?
— Не уверен... — рассеянно отозвался Б. О., глядя в темноту, и глухо добавил: — Что-то здесь не так.
На следующий день он появился в маленьком курортном городке, и бармен, сидевший на стуле у входа в кафе, все гадал, кем был этот светловолосый русский в изящном темном костюме с сумкой через плечо и вместительным кейсом в руке.
Его затворничество нарушилось через неделю. В один из неярких ветреных дней на косу заглянула Ильза и сообщила, что его искал какой-то русский, вчера приехавший в городок на отдых.
Разыскивавший его господин остановился в просторном двухэтажном коттедже на краю городка, неподалеку от кирпичной водонапорной башни, нелепо и вызывающе возвышавшейся над городом и уродовавшей его своим присутствием.
Б. О. обошел башню и оказался позади коттеджа, перед невысоким железным забором. Перемахнув через ограду, он приблизился к широкому окну, выходившему на аккуратный ровный газон, и заглянул внутрь. В сплетенном из светлых упругих деревянных жил кресле-качалке, поскрипывавшем в такт мерному снотворному покачиванию, на три четверти развернувшись от окна, сидел грузный человек среднего роста, в легком белом костюме, какие принято носить на отдыхе. Из кулака, покоившегося на подлокотнике, высовывала длинный, зачехленный оберточным золотцем нос пивная бутылка. Спустя какое-то время этот сосуд описал плавный полукруг и приблизился к губам человека. В бутылке, видимо, было уже пусто, человек сдавленно чертыхнулся, встал с кресла, скрылся за дверью. Б. О. пружинисто подпрыгнул и, уперевшись ладонями в широкий подоконник, завис, потом перекинул правую ногу, подтянул левую и тихо соскользнул в комнату. Сунув правую руку за полу пиджака, он уселся в кресло и стал ждать.
— Как здоровье? — озабоченно поинтересовался он у хозяина дома, застывшего на пороге. — У тебя больной вид; такое впечатление, что ты простыл. А при простудах, я слышал, вредно пить холодное пиво. — Он медленно начал вынимать руку из-под пиджака.
Собеседник примирительно выставил в его сторону ладонь:
— Нет-нет, не надо... Я человек маленький.
Б. О. указал на широкий обеденный стол посреди комнаты, который взяли в осаду шесть стульев с плетеными спинками.
— Присядем. Я, собственно, случайно зашел, невзначай. Приятно на чужбине встретить соотечественника. — Он наконец вынул пустую руку, сложил пальцы в виде пистолетика и, рассекая фразу на три равновеликие доли, произнес: — Пах. Пах. Пах, — и мрачно добавил: — Ты убит. Падай.
Человек на пороге испустил долгий вздох облегчения, криво усмехнулся, промокнул рукавом пиджака лоб.
— Ну ты даешь... Взял меня на пушку. Все ж знают, что ты не берешь в руки оружие. Артист ты, Б. О. — Аббревиатуру он выговорил старательно и внятно.
— Как ты сказал? — напрягся и подался вперед Б. О.
— Как сказал, так и сказал... Хорош, Бог Огня, хватит из себя целку строить. Присядем, в самом деле, потолкуем. — Он дотянулся до модного портфельчика из коричневой кожи с лямкой для ношения на плече, откинул крышку-клапан, извлек из бокового отделения несколько ксерокопий, бегло просмотрел их, выбрал одну, толкнул по полированному столу в сторону собеседника.
Лист плавно причалил к краю стола. Б. О. не изменил позы, а только скосил глаза и быстро прочитал:
