государства, совершена масса подвигов, выстрадано право на победу. От крохотных птенцов, не умеющих летать (“Балет не-вылупившихся птенцов”), до буквально предсказанной в музыке энергии авиалайнера (“Баба-Яга”).
От шумной городской площади (“Лимож”) до провала в катакомбы Рима (“Римская гробница”). От безлюдности и тихой печали ЗАМКА (“Старый замок”) до грандиозного благовеста и многолюдности ВОРОТ (“Богатырские ворота”).
От грубого примитива музыки “БЫДЛА” до импрессионистических созвучий “ТЮИЛЬРИ”. В “Картинках с выставки” Мусоргского перед нами раскрывается одна из грандиознейших картин мироздания, какие только существуют в мировом искусстве. А ведь многие из ближайших коллег композитора считали его музыку неграмотно написанной, непричесанной, клочковатой. Даже в “Картинках” они видели лишь хаотический набор разрозненных впечатлений и странных гармонических несуразностей.
О, если бы эти друзья-ценители музыки Мусоргского ожили сегодня и узнали бы о том, какое место занимает этот гений в мировой музыкальной культуре, сколько крупнейших композиторов в разных странах попали под воздействие его “неграмотной” музыки, определяют себя его последователями! Думаю, что потрясение, которое испытали бы критики Мусоргского, явно должно было бы превысить порог возможного уровня человеческих реакций.
Несчастный гномик из норы оказался Всемирным исполином истории музыкального искусства.
Интонации Гнома выросли до масштабов пятнадцати симфоний Д. Шостаковича.
Вступление второе.
Предмет любви
Для исследования скрытых знаков музыки КАРТИНОК необходимо написать большую книгу, и я оставляю за собой возможность в дальнейшем сделать это. Но основная задача второго вступления – обратиться ко всем, кто хочет вернуть великому искусству аудиторию, привести к искусству новые поколения ценителей высокой музыки, поэзии, живописи или прийти к искусству самим. Хочу обратить всеобщее внимание на некоторые, на мой взгляд, чрезвычайно важные моменты восприятия подлинного искусства. Ибо вся система, методика, способы и принципы преподнесения искусства зашли в тупик. Система ошибочна уже в том, что многие связанные с преподаванием искусства люди считают, что при обучении пониманию искусства информация о том или ином явлении искусства первична.
В моей странствующей жизни мне пришлось встретить большое количество музыкантов, которые получили всевозможные музыкальные дипломы, свидетельствующие о том, что их обладатели учились музыке не менее 15-20 лет. Совершенно ясно, что мои собеседники получили за эти годы невиданное количество информации. Но из дальнейших бесед выяснялось, что они очень часто не знают или плохо знают музыку. Но главное, многие из них не любят музыки, воспринимая музыку лишь как средство заработка, и не больше того.
В свое время мне довелось провести массу статистических исследований. Когда я сегодня, через много лет, просматриваю эту собранную мной информацию, то впервые понимаю, что, когда мы употребляем идиому “волосы встают дыбом”, то это – вполне конкретное, а вовсе не фигуральное выражение. Ибо процент профессиональных музыкантов, посещающих концерты других музыкантов, столь невелик, что невольно начинаешь задумываться о многом. И, что самое невероятное, количество музыкантов, продолжающих активно слушать и изучать музыку после завершения музыкального образования, и того меньше.
Если мы хотим воспитать Музыкантов с большой буквы, а еще шире, Людей Искусства, и (что еще важнее) огромную аудиторию людей, глубоко воспринимающих искусство, то мы должны ввести в учебный процесс любого творческого университета (а в идеале вообще гуманитарного учебного заведения) важнейший предмет, который смог бы в первую очередь быть не столько информативным, сколько поэтичным, психологическим, если хотите, музыкально-философским.
Он может называться ПСИХОЛОГИЯ ВОСПРИЯТИЯ ИСКУССТВА (музыки, поэзии, литературы, изобразительного искусства).
Проще говоря, это предмет, цель которого раскрыть в человеке его возможности в ЛЮБВИ.
Ибо именно искусство отличается от других сфер бытия тем, что любовь здесь – первична, любовь является первопричиной контакта с искусством и потребности в этом контакте. Ведь искусство по сути своей – это грандиозная энергия любви.
И эта энергия для того, кто способен постичь ее, становится важнейшим критерием ценности жизни, носителем самого сокровенного, способного проявиться и во всех остальных сферах жизни и деятельности. В этом случае, как, скажем, в случае подлинной любви к искусству, становится важным постижение неожиданных знаков, которые могут привести к овладению такими глубинами музыки, поэзии, изобразительного искусства, которые быстрее, чем наука, способны ответить на корневые вопросы бытия.
Эти знаки или признаки – главное, что отличает искусство от неискусства. Иначе как понять, как осознать, что маленькая хоральная прелюдия И. С. Баха – высшее откровение. Так, Иоганн Себастьян Бах спрессовывает в двухминутном звучании музыки такое количество духовной информации, энергии, мысли, что начинаешь задумываться о недавно открытых астрономами космических объектах с невероятной плотностью вещества – квазарах.
Только глубоко постигая искусство, начинаешь постигать:
какова ценность человека,
как велика значимость человеческой жизни,
какой судьбы достойно Человечество, породившее не только войны, тоталитаризм, нивелирование личности, разрушения, но и великое Творчество. Творчество, дающее Человеку право называть себя Человеком Разумным и путешествовать по Вселенной с гордо поднятой головой. Ибо подлинность творчества гениальных композиторов, поэтов, художников проявляется не в большей или меньшей красоте мелодий, аккордов, рисунка, красивых поэтических образов или колорита ТОЛЬКО, а в наличии невиданных глубин, открывающих иные измерения человеческого бытия и, более того, меняющих представления о жизни. Я пишу эту книгу с верой в то, что некоторые принципы, рассуждения, мысли помогут новому поколению войти в искусство.
И войти не по принуждению, и даже не потому, что это якобы необходимо с точки зрения общества, отдельных педагогов, родителей или кругов, в которых вращается тот или иной человек.
Моя цель – сделать все возможное, чтобы человек испытал огромную ВНУТРЕННЮЮ ПОТРЕБНОСТЬ, почувствовал невозможность полноценной жизни без глубокого и постоянного общения с искусством. Что называется – заболел искусством. Тот, кто преодолеет некоторые особенности моего эмоционального стиля, тот, кто не рассердится на меня за немалое количество категоричных суждений и превосходных степеней, может быть, пойдет по этому пути и даже, не переставая ругать меня за словесные излишества, найдет для себя что-то важное.
Выступая на сцене перед моими слушателями в самые страшные тоталитарные времена, я всегда говорил:
– Не соглашайтесь со мной, ругайте, спорьте, только не спите.
– Не проспите Вечность.
– Нет непогрешимых и абсолютных истин в пределах земного существования.
– Мы интеллектуально лишь дети, которые, возможно, никогда не вырастут.
Но ведь
именно детство – самый подлинный адепт Вечности, именно в начале пути наше знание о смерти настолько абстрактно, что оно не влияет на стиль и форму мышления, на образ и дух наших представлений о жизни.
Именно в начале пути незнание смерти помогает жить в ином ощущении – ощущении бессмертия.
