— Я заметила, что в последний месяц ты выглядишь особенно чистым, — ответила она и, облизав губы, попыталась освободить свои руки.
Но Спенсер продолжал удерживать ее запястья.
Интересно, почему он не целует меня, подумала Адди.
Она нетерпеливо пошевелилась. Ей хотелось обнимать и ласкать его. Он же молча разглядывал ее. Дыхание Адди участилось, она обняла его ногами, стараясь прижаться как можно крепче.
На мгновение отпустив ее запястья. Спенсер одной рукой быстро поднял ее топик и одним резким движением снял его через голову, обнажив грудь.
— Еще не поздно передумать. — Его голубые глаза потемнели, светлые волосы сияли в лунном свете. Он положил ладонь ей на грудь. — Только скажи, что ты не хочешь, и я прекращу. Но предупреждаю, что в этом случае я, наверное, выпрыгну из окна от возбуждения.
Спенсер поцеловал Адди в губы, потом взял в рот ее сосок. Она обняла мужа за шею и изо всех сил прижала к себе. Она уже хотела большего, большего…
— Все в порядке, — заговорила Адди, перебирая его волосы. — Я хочу, чтобы ты вошел в меня. Сейчас.
— Подожди еще немного, — ответил он, развязывая шнурки, которыми крепились ее шорты на талии.
Избавившись от последней детали одежды, она широко развела бедра.
— Прошу тебя… — нетерпеливо простонала она перед тем, как он закрыл ей рот поцелуем. — Рид! — невольно вырвалось у нее.
— Ты называешь меня «Рид», когда у тебя кончается терпение. Но я должен сначала удостовериться, — добавил он, лаская внутреннюю поверхность ее бедер.
Адди вскрикнула, когда он легко вошел в нее и начал ритмично двигаться.
Всхлипнув, Адди достигла вершины наслаждения. Усталой рукой она натянула простыню поверх их сплетенных тел и уснула, не размыкая объятий.
Когда Адди проснулась, в комнате было темно. Рядом с ней лежал Спенсер, одной рукой обнимая ее за талию. Приподнявшись на локте, она вгляделась в циферблат будильника на ночном столике.
Прошло меньше трех часов с того момента, как она вошла в его комнату. Всего три часа, а как все переменилось!
Ей захотелось потрогать его, прижаться к его плечу губами, провести рукой по волосам. Но что, если он проснется? Адди нервно вскочила с постели и побежала к двери. На пороге вспомнила, что ее одежда валяется где-то на полу. Ну и пусть, решила она.
Наступило утро понедельника со всеми его заботами и делами. Они были супругами, но не любили друг друга. Интим — хорошо, но надо смотреть правде в глаза и не увлекаться фантазиями о любви.
Адди задержалась на кухне, то и дело посматривая на часы. Ей хотелось перед уходом увидеть Спенсера. Услышав его тяжелые шаги на лестнице, она повернулась к столу и, чтобы занять себя чем- нибудь, налила для него кружку кофе. Когда он появился, она кивком головы указала ему на полную чашку. Он плеснул в чашку сливок и большими глотками опустошил ее. Затем налил вторую чашку и начал потягивать кофе уже мелкими глотками. Глаза его постепенно, по мере поступления в организм кофеина, открывались.
— Я не ожидал, что ты так рано уйдешь, — вдруг сказал Спенсер с сожалением.
— Мне действительно нужно было идти…
Он молчал, ожидая, что она скажет еще.
— Я не жалею, что пришла к тебе ночью. Это было правильно. Для нас обоих. Но было бы нехорошо оставаться с тобой до утра. — Адди знала, что ее слова звучат неубедительно, но по-другому объяснить не могла.
— Нехорошо? Почему?
Да как тут объяснишь, если невозможно подобрать слова! Она повернулась к нему. Надо говорить правду.
— Ты перенес меня через порог, Спенсер, но это еще не значит, что я теперь твоя жена по- настоящему. Я не буду делить с тобой постель постоянно лишь потому, что один раз переспала с тобой.
Спенсер поставил чашку на стол и подошел к Адди. Она обвила его шею руками и ответила на поцелуй. Снова он заставил ее играть по своим правилам.
Он довел ее до двери, шлепнув на прощание пониже спины.
— Иди, я знаю, что ты опаздываешь.
Она послала ему через плечо благодарный взгляд, подхватила портфель с бумагами и выскочила на улицу.
— Когда вернешься, не стесняйся, заходи поздороваться.
На следующий день Адди решила взять выходной. Ей надо было подумать, как жить дальше. Утром она налила себе чаю и присела к окну, но не смогла долго усидеть на месте и решила занять себя чем- нибудь.
Спенсер нашел ее в одной из ванных на втором этаже. Адди сидела на корточках, что-то размечая на полу. Она подняла голову и увидела, что муж протягивает ей бутылку диетической кока-колы и завернутый в бумагу бутерброд.
— Я почему-то чувствовал, что сегодня ты вернешься пораньше.
— Да я вообще не ходила на работу, решила отдохнуть. — Адди заправила за ухо упавший на лицо локон и провела по лбу тыльной стороной ладони.
Пока она пила кока-колу, Спенсер разглядывал ее рабочую одежду. Она передернула плечами.
— Да я все понимаю. Этот дом еще не принадлежит мне официально. Но нельзя же жить в окружении таких цветов.
Он улыбнулся:
— Ты абсолютно права.
На полу были расставлены баночки с разными красками, большей частью оттенки голубого и синего.
— По-моему, здесь нужно оформить интерьер цветами моря.
— Подожди, я переоденусь и присоединюсь к тебе.
Адди хотела все сделать сама, но, подумав, поняла, что компания Спенсера ей будет приятна. Он вернулся в старых джинсах и футболке.
Девушка протянула ему защитную маску, и они с увлечением принялись отчищать от старой краски стены и потолок. Завершив очистку, они прошли в кухню, чтобы передохнуть и чего-нибудь выпить.
— Спасибо за помощь, — сказала Адди, жадно вдыхая свежий воздух. — Я рада, что ты сегодня пришел пораньше.
— Знаешь, я хотел поговорить с тобой.
Она напряглась, предугадывая нечто неприятное.
— Мы с тобой были не очень осторожны, Адди.
Девушка непонимающе смотрела на него.
Даже потрогала маску на лице. Ведь она все предусмотрела, чтобы они не надышались вредной пылью.
Он невесело усмехнулся.
— Я говорю об осторожности в постели.
В глазах Адди отразилось понимание. Она машинально села на каменную ступеньку. Ее руки судорожно сжимали горлышко бутылки.
— Ты что-нибудь принимаешь? — быстро спросил Спенсер.
Адди подняла голову и резко рассмеялась.
— Только аспирин, и тот — редко. Боже, как я глупа! Еще не хватало, чтобы я…
— Стала матерью-одиночкой? — быстро договорил за нее Спенсер.
Последовало тяжелое молчание.
— Пожалуй, этим и закончится, — вздохнула Адди. Он хотел что-то сказать, но она перебила его, не желая ничего слушать:
