В силу же тонкости их, отчётливо видимы духу
Только лишь те, на каких он вниманье своё остановит;
Мимо другие пройдут, к восприятью каких не готов он.
Приспособляется он и надеется в будущем видеть
Всё, что случится с любым явленьем: успех обеспечен.
Не замечаешь ли ты, что и глаз наш всегда напряжённо
Даже коль дело идёт о вещах очевидных, ты знаешь,
Что без внимания к ним постоянно нам кажется, будто
Каждый предмет удален на большое от нас расстоянье;
Что же мудрёного в том, что и дух упускает из виду
Всё, исключая лишь то, чему сам он всецело отдался?
И, наконец, от примет небольших мы приходим к огромным
Выводам, сами себя в западню вовлекая обмана.
Также бывает порой, что иным, не похожим на первый,
Образ заменится вдруг, и, что женщиной раньше казалось,
Или сменяются тут друг за другом и лица и возраст.
Чтоб избегал ты его и берёгся от грубой ошибки,
И не считал, что глазам дарованы ясные взоры,
Чтобы могли мы смотреть; или что для ходьбы и движенья
Бедра и голени ног в суставах конечных сгибаться;
Или что руки у нас к плечам приспособлены крепким;
Чтобы мы с помощью их исполняли, что нужно для жизни.
Также и прочее всё, что толкуется в этом же роде,
Все отношенья вещей извращает превратным сужденьем.
Для применения нам ничего не рождается в теле,
То, что родится, само порождает себе примененье.116
До зарождения глаз ведь и зрения не было вовсе,
До появленья на свет языка не бывало и речи,
Но, несомненно, возник он значительно ранее слова;
Уши задолго ещё до того появились, как первый
Существовали уже, я уверен, до их примененья.
Значит, никак не могли они все для него создаваться.
Наоборот же, вступать в рукопашные схватки и битвы,
Тело терзать и пятнать себе руки пролитою кровью
Стали задолго пред тем, как помчались блестящие стрелы.
И уклоняться от ран людей побудила природа
Раньше искусства щитом ограждать себе левую руку;
Да и привычка вверять утомлённое тело покою
Много древнее, чем спать, растянувшись на мягких постелях;
И, таким образом, всё, что нам жизнь и нужда подсказала,
Было, как можно считать, изобретено для примененья.
Иначе с тем обстоит, что само по себе появилось
И уже после того на свою указало нам пользу.
Первое место у нас занимают здесь чувства и члены.
Так что, опять повторю, совершенно немыслимо думать,
Будто бы пользой для нас обусловлено их появленье.
Также не должно тому удивляться, что в самой природе
Всяких созданий живых заложена пищи потребность.
Разным путём, как указывал я, но особенно много
Их из животных идёт, потому, что от частых движений
Много летит их из уст, при тяжёлом дыханьи, и много
Также их потом идёт, изнутри вытесняясь наружу.
Тело при этом редеть начинает, и вся его сущность
Рухнуть готова уже, и страдания следуют дальше.
Пища затем и нужна, чтобы ею поддерживать тело,
Чтобы она, расходясь, возрождала в нём сызнова силы
В членах и жилах и пасть ненасытного чрева заткнула.
Требует влаги себе, да и жáра телá, что, скопившись
Кучей у нас в животе, опалить его могут пожаром,
Гасятся жидкостью там, растворяющей их, чтобы пламя
Члены пожечь не могло своим иссушающим пылом.
Так избавляемся мы от жажды, спирающей горло,
Так утоляем мы свой неуёмный мучительный голод.
Ну, а теперь почему подвигаться вперёд мы способны,
Как захотим, и даны нам различные телодвиженья,
Сила какая даёт нам возможность столь тяжкое бремя
Я говорю, что вперёд появляется призрак движенья
В духе у нас и его ударяет, как сказано раньше;
Воля родится затем: ведь никто никакого не может
Дела начать, пока дух не предвидит, чего он желает;
Что же предвидит он, то и является образом вещи.
Так что, когда возбуждается дух и охвачен стремленьем
Двигаться, тотчас удар он силе души сообщает,
Что по суставам везде и по членам рассеяна в теле;
Это не трудно ему, ибо тесно с душою он связан.
Так вся громада вперёд от толчка получает движенье,
Тело же, кроме того, редеть начинает, и воздух, —
Как подобает ему при движеньи его постоянном, —
Входит обильно в него, проникая в открытые поры,
И растекается там, доходя до мельчайших частичек
Тела. Итак, от двойной здесь исходит причины движенье:
Тело как будто корабль, что и вёсла уносят и ветер.
Да и, по правде сказать, ничего тут мудрёного нету
В том, что возможно таким ничтожнейшим тельцам свободно
