О природе вещей

И одновременно вон, испаряясь, выходят на воздух;

Но не настолько их много, чтоб сам разогрелся источник.

Кроме того, заставляя их вон вырываться раздельно,

Лишь над поверхностью вод собирает их эта же сила.191

890 В этом же роде родник, находящийся в море Арадском.192

Пресную воду он бьет, разгоняя соленые волны.

Да и в других областях доставляет морская равнина

Пользу насущную всем морякам при томительной жажде,

Между соленых валов пресноводный родник извергая.

Стало быть, также, в родник прорываясь, способны наружу

Бить семена и, сходясь в поднесенной к источнику пакле

Или на факел садясь смоляной и к нему прилипая,

Вспыхнуть сейчас же легко, ибо также в себе заключают

Много семян огневых сокровенных и пакля и факел.

900 Да и не видишь ли ты, что когда к ночнику мы подносим

Свежепогашенный трут, то, еще не успев прикоснуться

К пламени лампы, он вдруг зажигается так же, как факел?

Многое, кроме того, загорается издали силой

Жара еще до того, что огонь его схватит вплотную.

Делаться то же должно и в источнике нашем, конечно.

[Магнит: Стихи 906-1089]

Мне остается сказать, по какому закону природы

Может железо к себе притягивать камень, который

Греки «магнитом» зовут по названию месторожденья,193

Ибо находится он в пределах отчизны магнетов.

910 Этому камню народ удивляется, ибо нередко

Цепью звено к звену, от него исходя, повисает.

Можно ведь видеть порой, что, качаясь от легкого ветра,

Пять или больше таких свободно спускается звеньев.

Все они вместе висят и, одно к одному прилепляясь,

Камня силу и связь друг от друга тогда испытуют:

Так его сила всегда беспрерывным вливается током.

Многое твердо должно здесь быть установлено прежде,

Нежели сможешь постичь ты правильно сущность предмета.

Надо к нему подходить и окольной и длинной дорогой;

920 А потому, я прошу, напряги ты и слух и вниманье.

Прежде всего, от вещей всевозможных, какие мы видим,

Необходимо должны истекать и лететь, рассыпаясь,

Тельца, которые бьют по глазам, вызывая в них зренье.

Запахи также всегда от известных вещей истекают

Так же, как холод от рек, зной от солнца, прибой от соленых

Моря валов, что кругом изъедает прибрежные стены;

Разные звуки летят постоянно, по воздуху вея;

Часто нам в рот, наконец, попадает соленая влага,

Если вдоль моря идем; а когда наблюдаем, как рядом

934 С нами полынный настой растворяют, — мы чувствуем горечь,

935 Так ото всяких вещей непрестанным потоком струятся

930 Всякие вещи, везде растекаясь, по всем направленьям;

Без остановки идет и без отдыха это теченье,

Раз непрерывно у нас возбуждается чувство, и можем

Всё мы увидеть всегда, обонять и услышать звучащим.

936 Снова напомню тебе я при этом, насколько все вещи

Пористы телом. Уже из первой то явствует песни.

Дело ведь в том, что хотя для многого знать это важно,

Но для того, что сейчас непосредственно нас занимает,

940 В самом начале должно установлено быть непременно,

Что не встречается тел без смешения их с пустотою.

Видим мы, прежде всего, что поверхность каменьев в пещерах

Влагой потеет, и с них, просочившися, падают капли.

Также из тела у нас выделяется пот отовсюду,

Бороды наши растут, волоса прорастают сквозь кожу,

И растекается пища по жилам, растя и питая

Всякие члены у нас, пробиваясь и в самые ногти.

Чувствуем также сквозь медь мы и холод и жар раскаленный,

Чувствуем мы, что они через золото могут проникнуть

950 И в серебро проходить, когда держим мы полные кубки.

В каменных стенах домов, наконец, голоса пролетают,

Запах течет через них, и внедряется холод свободно

Так же, как жар от огня, проникающий даже в железо.

Всюду кругом, наконец, несмотря на небесную броню,

Сила болезни идет, проникая снаружи на землю;

И непогоды затем, на земле и на небе возникнув,

Вновь, как и должно, назад возвращаются в землю и небо,

Так как ведь нет ничего, что бы не было пористо телом.

Надо добавить еще, что совсем не на всё однородно

960 Действовать могут тела, из вещей исходящие всяких,

И далеко не всегда для всего одинаково годны.

Солнце, во-первых, сухой и запекшейся делает землю,

Лед же, напротив того, распускает и снега сугробы

Горных высоких вершин растворяет своими лучами;

Тает и воск, наконец, на солнечном лежа припеке.

Также огонь, растопляя и медь, да и золото плавя,

Кожу и мясо морщит и, сжимая их крепко, коробит,

Далее, влага дает раскаленному твердость железу,

Но в то же время мягчит затвердевшие кожу и мясо.

970 Зелень маслины для коз бородатых настолько приятна,

Будто бы нектар течет из нее и амброзии соки,

Для человека же нет ничего, что листвы этой горше.

И, наконец, для свиньи майоран нестерпим, и боится

Всех благовоний она: это яд ведь щетинистым свиньям,

А человека порой благовония в чувство приводят.

Наоборот, та же грязь, что для нас отвратительно мерзкой

Кажется, — всякой свинье настолько, как видно, приятна,

Что целиком она вся валяется в ней ненасытно.

Здесь остается одно, что сказать, как мне кажется, прежде

980 Надо бы, чем приступить к изложению самого дела,

Так как во всяких вещах имеются многие поры,

То непременно они обладают несходной природой,