разделения властей – единым источником государственной власти становился президент, ответственный лишь «перед Богом и историей». За сеймом сохранялись декоративно-представительские функции. Высокий возрастной ценз и система окружных собраний ограничивали избирательное право при выборах сейма. Сенат становился совещательным органом элиты – одна треть сенаторов назначалась президентом, две трети избирались узким контингентом «заслуженных граждан» (кавалерами орденов, офицерами, администраторами, авторитетными хозяйственными и профсоюзными руководителями). Верховный же глава государства избирался плебисцитом из двух заранее утвержденных кандидатов, одного из которых предлагал уходящий президент. Гражданские демократические свободы – слова, печати, собраний, союзов – конституцией сохранялись, но ограничивались принципом «общего блага». Достаточно скромным образом конституировались институты корпоративизма – новый акт был не слишком продвинут в сравнении с хозяйственно-самоуправленческими положениями конституции 1921 г. Новая конституция 1935 г. знаменовала несомненный реакционный откат, отражала усиление правоконсервативных сил, политическую деградацию пилсудчины, поражение ее левого крыла.
Через месяц, 12 мая 1935 г. умер Ю.Пилсудский. Те, кто общался с ним в последние месяцы, отмечали глубокую депрессию маршала, которая вряд ли была вызвана одной лишь тяжелой болезнью. Можно предположить, что Пилсудский, для которого сохраняли значение идеалы его пэпээсовской молодости, сознавал явное вырождение своей формации, отход от принципов его многолетней борьбы. Видя разрушение конструкции солидарного общества, он, вероятно, предугадывал трагическую судьбу II Речи Посполитой, зажатой между двумя тоталитарными державами.
Вскоре после смерти Пилсудского был распущен раздираемый внутренней борьбой «Беспартийный блок». Популярность «санации» катастрофически падала – в явной прямой связи с усилением позиций ультраконсервативных генералов Рыдз-Смиглого, занявшего пост генерального инспектора армии и как бы «по наследству» перенявшего функции и имидж вождя. Парламентские выборы 1935 г. бойкотировало более половины избирателей. Оппозиция консолидировалось в новую коалицию, более мощную, чем прежний Центролев. ППС, Народная партия (СП – объединение ПСЛ-«Вызволене», ПСЛ-«Пяст» и Крестьянской партии – СХ), Партия труда (СП) выступали с общими программными требованиями восстановления парламентско- демократического строя. Со своей стороны, эндеция (Национальная партия, СН) была не прочь свести исторические счеты с потерявшими лидера пилсудчиками.
Клика «славных генералов» планировала пронацистскую перестройку режима – тотальную милитаризацию, введение государственного культа нового вождя и т.п. Однако польское гражданское общество оказалось достаточно зрелым, чтобы блокировать этот процесс. Надо отметить здесь и важную позитивную роль либеральной «замковой» группы во главе с президентом И.Мосьцицким, авторитетным военным руководителем генералом Л.Желиговским и компетентным организатором экономики Э.Квятковским. Вступив в союз с левыми пилсудчиками, они эффективно противостояли генералам. Декларация созданного в феврале 1937 г. правительственного «Лагеря национального объединения» (ОЗН) была выдержана в примирительных к оппозиции тонах и ориентировала сограждан на общенациональную консолидацию перед лицом внешней опасности. На передний план вышла конструктивная работа правительства по развитию Центрального промышленного района. Но эта тенденция не успела получить должного развития. Надвигалась сентябрьская катастрофа 1939 г., когда польский народ, сплотившись, как в 1920 г. против общего врага, принял неравный бой с двумя тоталитарными агрессорами.
Анализируя явление пилсудчины, важно определить соотношение узкоспецифических и более глобальных факторов. К первым очевидно относятся:
– патриотические приоритеты национально-освободительной борьбы и независимости;
– постоянная ориентация и практическая сверка со «шляхетскими» традициями Речи Посполитой;
– своеобразный «патриархально-старосветский» характер политической жизни, в котором очень большую роль играют индивидуальные впечатления, связи, принцип личной преданности, дружбы либо вражды;
– индивидуально-психологические комплексы Ю.Пилсудского, стремившегося превратить современное ему польское общество в подобие Первой бригады (при том, что сами по себе идеи, быт и нравы легионеров могут вызывать разное, в т.ч. и сколь угодно позитивное отношение).
Но пилсудчина была частью более широкого идейно-политического течения – неосоциализма. Эта доктрина, возникшая в ходе эволюции части европейской социал-демократии от классического марксизма к идеологии солидаризма особого типа, формулировала следующие фундаментальные принципы:
– духовные приоритеты, идентичность социально-экономических интересов людей труда с идеалами гуманизма, свободы, справедливости, братства и сотрудничества;
– органическое общество как система солидарных корпораций-общин, построенных по принципу Gemeinschaft;
– сильное корпоративно-социалистическое государство, регулирующее общественные, прежде всего экономические, отношения в интересах трудящихся;
– новый тип социалистической экономики: национализация крупной промышленности и финансовой системы, всемерное развитие производственной кооперации, сохранение мелких и средних производств в частных руках, индикативное национальное планирование;
– корпоративное хозяйственное управление через представительный орган, формируемый «трудовыми союзами»;
– соединение демократизма с патриотизмом.
В 1930-е гг. неосоциализм интенсивно распространялся в таких, например, несхожих странах, как Италия (левосиндикалистское крыло «Фашо ди Комбаттименто»), Испания (национал-синдикализм, левый фалангизм), Франция («Союз Жана Жореса», Народная партия), Германия («Рабочее содружество»), Великобритания (Новая партия, «Британский союз»), Болгария (Народное социальное движение), Бельгия (Рабочая партия, рексисты)… Большая часть этих структур оказалась скомпрометирована трагическим выбором, сделанным во Второй мировой войне в пользу одного из тоталитарных режимов. Но несомненное общегуманистическое значение ряда неосоциалистических принципов требует внимательного изучения – что относится и к рассмотренному выше явлению польской истории.
Багинский Э.С. Политические концепции санации и польская конституция 1935 года // Советское славяноведение. 1978. №1.
Багинский Э.С. Санация и конституционный вопрос в Польше (1926-1929)//Советское славяноведение. 1977. №3.
Болдов А.В. Подготовка «санации» к созданию своей политической организации (май 1935 – февраль 1937 гг.) // Советское славяноведение. 1981. №3.
Ким И.К. Лагерь «санации» и парламентские выборы 1938 г. в Польше // Советское славяноведение. 1986. №6.
Краткая история Польши с древнейших времен до наших дней. М„ 1993.
Манусевич А.Я. У истоков «санации // Новая и новейшая история. 1974. №2-3.
Межецкий В. К вопросу о политической позиции рабочего класса Польши в межвоенный период // Социальная структура и политические движения в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. Межвоенный период. М., 1986.
Михутина И.В. Режим «санации» в Польше и рабочий класс // Кризис политической системы капитализма в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. М., 1982.
Наленч Д., Наленч Т. Юзеф Пилсудский. Легенды и факты. М., 1990.
Политические партии в Польше, Западной Белоруссии и Западной Украине. Минск, 1935.
Андрей Щелчков БОЛИВИЙСКИЙ ЛАБИРИНТ СОЦИАЛИЗМА В 30-Е ГОДЫ XX ВЕКА
В середине 20-х годов работы испанского философа Х.Ортеги-и-Гассета стали подлинным откровением для боливийской интеллигенции, прежде всего, студенческой молодежи. Влияние Ортеги-и-
