Матрица «Россия»

вступать в резкое противоречие с понятиями о справедливости. Надо знать меру.

Жесткость заданного в СССР образа жизни была унаследована от жизни в мобилизационных условиях (общинная деревня и «казарменный социализм»). Реформа была разрушительной демобилизацией, но она сняла эту проблему. Если полученные уроки пойдут впрок, мы выйдем из кризиса как идейно обновленное общество, освободившееся от множества идолов и догм. Оно будет стабилизировано полученными на собственной шкуре уроками, благодаря чему сможет резко расширить диапазон свобод и при этом удешевить усилия, направляемые на поддержание лояльности всех частей общества целому.

ЧТО ВИДНЕЕТСЯ В ТУМАНЕ ПО КУРСУ?

Мы переживаем глубокий кризис и еще долго будем его переживать, подслащивая нефтедолларами. По сравнению с другими кризисами в истории наш выделяется редкостной неспособностью общества понять суть происходящего и выработать внятный проект его преодоления. Ведь кризис – особый тип бытия, его можно уподобить болезни человека. Как и болезнь, его надо изучить, поставить диагноз, выбрать лекарства – и лечить. Осторожно, регулярно корректируя ход лечения. Для этого и служит разум.

Мы же как будто вернулись в пещеру, увлечены плясками шаманов. Хладнокровно изучать реальность не можем, все внимание – на абстрактные сущности. Одни готовы погибнуть за демократию и конкуренцию, другие – за равенство и братство. Идет битва призраков: белая идея, красная идея, кости царя-мученика… Что по сравнению с этим весенний сев или трубы теплосетей! Не будем думать о молоке для нашего ребенка, пока не выясним, кто виноват в слезинке ребенка столетней давности! Из нашего разума как будто вынули «чип», ответственный за здравый смысл.

Как вернуться на землю? Из опыта я сделал вывод, что даже самая расколотая по идеалам аудитория соединяется для такого разговора, если представить наш кризис как систему угроз. Угроз для страны, для народа, для детей и внуков. Это как будто отрезвляет ум – видно, что люди об этом думают, но боятся додумывать до конца. А уж вместе не так страшно.

Важным свойством разумного человека является способность предвидеть угрозы и риски. Это требует мужества, недаром Кант считал, что девиз разума – Audesaper («имей отвагу знать»). Предвидение опирается на анализ предыдущих состояний, для чего необходим навык рефлексии – «обращения назад». Общество без рефлексии беззащитно. Первым шагом к общему кризису у нас и стало отключение памяти и порча инструментов рефлексии. Это изменение в конце 80-х годов было массовым и поразительным по своей моментальности – как будто кто-то сверху щелкнул выключателем. Произошел сдвиг от реалистического мышления, которое дает правильные представления о реальности, к аутистическому – оно создает приятные представления. Информация об угрозах стала активно отвергаться.

Это и создало саму возможность смены общественного строя. Еще Аристотель писал, что возможны два типа жизнеустройства: в одном исходят из принципа «сокращения страданий», а в другом – «увеличения наслаждений». Советский строй исходил из первого принципа, был создан поколениями, пережившими несколько волн массовых бедствий. Он весь был нацелен на предотвращение угроз. В этом СССР достиг больших успехов и даже сделал ряд важных открытий. Но важен баланс, и городское население 80-х годов, уже забыв о бедствиях, страдало от нехватки «наслаждений». Вместо осторожного сдвига в эту сторону активная часть общества соблазнилась радикально перейти ко второму принципу жизнеустройства,

Философ А.С. Панарин трактует этот большой сдвиг в сознании как «бунт юноши Эдипа», бунт против принципа отцовства, предполагающего ответственность за жизнь семьи и рода. Начавшийся «праздник жизни», хотя бы для меньшинства, не предвещал катастрофы, пока худо-бедно действовали старые системы защиты от угроз, но этот праздник затянулся сверх меры. Сейчас старые изношенные системы начали рассыпаться, но наше сознание – и у элиты, и у массы – утратило навыки предвидения угроз.

На всех уровнях общества, от Кремля до жалкого одиночки, всегда имеется «карта угроз», каким-то образом выраженная. Чем сложнее общество и окружающий мир, тем детальнее должна быть эта карта. Карта эта всегда не вполне достоверна и отстает от жизни. Но в моменты резкого слома порядка, в условиях хаоса и быстрых изменений эта карта может стать совсем негодной. Следуя ей, мы попадаем в положение командира, который в тумане ведет свой отряд по карте вообще другого района. Он не видит угроз, они возникают внезапно.

В такое положение мы и попали. Это почувствовал уже Андропов – и сказал: «Мы не знаем общество, в котором живем». Это подтвердил Горбачев – и тут же стал перестраивать общество, «которого не знает». А дальше пошло… Не желая слышать неприятных сигналов, мы стали отключать системы сигнализации об угрозах – одну за другой. Это выражалось в планомерной ликвидации («перестройке») структур, которые и были созданы для обнаружения угроз и их предотвращения. Общество заболело чем-то вроде СПИДа. Ведь иммунодефицит и выражается прежде всего в отключении первого контура системы иммунитета – механизма распознания проникших в кровь веществ, угрожающих организму.

Вот в 2002 г. президент В.В. Путин на Госсовете сказал о накатывающей на РФ угрозе наркомании: «В начале 90-х годов в результате политических потрясений мы просмотрели эту опасность». Как это «просмотрели»? Как можно такую вещь «просмотреть»? Была уничтожена та огромная структура, которая ограждала страну от этой опасности – пограничные войска, агентурная сеть КГБ, информационно- аналитические службы.

В норме опасность порождает функцию государства, а функция – соответствующую структуру. КГБ и был в СССР той сложной структурой, которая покрывала спектр главных прямых опасностей для государства и общества. Когда структуры КГБ соответствовали спектру опасностей и полноценно работали, в принципе невозможно было бы появление на нашей территории СССР террористических организаций, банд иностранных наемников, регулярное похищение людей и продажа вооружения, включая ракетные зенитные комплексы, организованным преступным бандам. Тогда в такие вещи просто никто не мог бы поверить.

КГБ – одна из систем предупреждения. Другая большая система, выполняющая эту функцию – наука. Она была «перестроена» примерно так же, как КГБ. Но даже сегодня о науке спорят лишь в терминах ее экономической эффективности. Ах, ее продукция неконкурентоспособна! Да разве в этом главная функция отечественной науки.

Вот властями и строительными фирмами Москвы и. Петербурга овладела фанатичная идея построить несколько десятков небоскребов – чтобы было «как в Нью-Йорке». В Петербурге уже решили строить два 40 -этажных дома, хотя такие дома можно строить только на прочных скальных выходах или на твердых отложениях, а под Питером залегает чехол слабых отложений (торф, пески, глины). Как же так? Очень просто – интересы «дикого капитализма» заставили ликвидировать важный институт индустриальной цивилизации – Госстандарт. Его выстраивали у нас весь XX век – и вот устранили, стали «приватизировать». Вместе с техническим наздором. Недавнее событие стало символом – прямо над туннелем метро строители вбили 11 свай. Три из них провалились, а одна даже пробила поезд. В это надо вдуматься.