Революции на экспорт

объяснялось разочарованием восточных немцев в социальных последствиях разрушения Берлинской стены. Идеализированный образ капитализма, существовавший прежде у них, как и у остальных народов региона, сильно поколебало столкновение с реальной действительностью. Здесь это произошло раньше, чем в других странах».

Как считают немецкие социологи, либеральная модернизация Восточной Германии представляла собой особый на общерегиональном фоне путь наиболее стремительных и глубоких перемен – «трансформации через объединение». Это единственный в постсоциалистическом сообществе случай наиболее благоприятного развития при активном финансово-экономическом участии со стороны Западной Германии. Тем не менее, восточные немцы пережили свою шоковую терапию, включающую, как и везде, деиндустриализацию, скачкообразный рост безработицы (в 1990-1992 гг. треть занятых лишилась рабочих мест), небывалый демографический кризис. Несмотря на наступивший вскоре реальный рост благосостояния, сокращение различий в уровне жизни населения западной и восточной частей страны, динамика массовой адаптации к переменам во второй половине 1990-х годов замедлилась. «Внутреннего единства» Германии к концу десятилетия реформ так и не было достигнуто88.

В самое последнее время 76% восточных немцев считает социализм «положительной идеей, которая была плохо воплощена в жизнь» – и лишь 1/3 удовлетворена тем, как работает «демократия»89.

Изменение режима власти в Болгарии

Мягче всего замена власти произошла в Болгарии, хотя она одной из последних среди бывших социалистических стран вступила на путь перемен. Среди других европейских стран СЭВ Болгария и политически, и экономически была наиболее тесно связана с СССР. В период с 1973 по 1985 гг. страна ежегодно получала от СССР помощь в размере 400 млн. рублей для поддержания сельского хозяйства. Болгарские товары находили надежный сбыт на советском рынке. Советские поставки сырья и энергоносителей в Болгарию далеко превышали ее потребности и нередко даже без разгрузки вагонов, переправлялись на Запад.

Т.Живков вполне обоснованно заявил в 1982 г., что в Болгарии нет политических конфликтов и столкновений, нет «организованных политических сил, которые были бы против социалистического развития… Враги социализма в Болгарии не имеют классовой базы, не имеют социальных позиций. Они составляют единицы, они изолированы и в одиночестве дождутся своего конца».

«Советские образцы» развития были особенно близки Болгарии в силу особенностей национальной истории и культуры. Болгария не переживала конфликтов с СССР, подобных венгерским, чехословацким, польским. В стране не получили сколько-нибудь заметного распространения русофобия и антисоветизм. Не пользовалась влиянием и Церковь, которая не могла претендовать на роль кристаллизующего ядра альтернативной политической субкультуры, как в Польше. Реальная антикоммунистическая оппозиция в Болгарии была создана позже, чем в СССР – лишь в конце 1989 г., уже после отстранения Т.Живкова от власти.

Найти для нее подходящее знамя было непросто – пришлось взять на вооружение нелепые по сравнению с масштабом предстоящей ломки социального порядка экологические лозунги. Среди первых диссидентских объединений наиболее заметными были Комитет по экологической защите «Русе», клуб «Экогласность». В ноябре 1989 г. «Экогласность» провела перед зданием Народного собрания демонстрацию – 4 тыс. человек требовали обратить внимание на состояние окружающей среды. Это и послужило началом болгарской «бархатной революции». Было возбуждено и национальное движение, мобилизованы этнические турки. В 1989 правительство открыло границу с Турцией, и в течение двух месяцев около 300 тыс. турок покинули Болгарию, причем существенная часть их против своей воли.

При этом по всем советским каналам – дипломатическим, разведывательным, через прямые связи между представителями интеллигенции двух стран – текла негативная информация как об обстановке в Болгарии, так и о Т.Живкове. Он отмечал в своих мемуарах, что в 1988-1989 гг. в Болгарии «группировались люди, непосредственно руководимые советской дипломатической миссией. Известные болгарские деятели были „обработаны“ и во время своих посещений Советского Союза».

Под давлением руководства КПСС была сменена верхушка партии и правительства Болгарии, новая команда начала форсированную «перестройку» по типу горбачевской, а затем быстро была и сама отправлена в отставку. Ход событий изложил (в серии из шести публикаций под общим заглавием «Переворот») 12 – 17 ноября 1998 г. в болгарской газете «Труд» известный журналист Т. Томов, который опирался на воспоминания работавшего в Софии советского дипломата В. Терехова.

По свидетельству последнего, в заговоре против Живкова участвовали, помимо автора воспоминаний, посол СССР в Болгарии В. Шарапов, полковник КГБ А. Одинцов, а с болгарской стороны – кандидаты в члены Политбюро А. Луканов и П. Младенов. Москва одобрительно отнеслась к кандидатурам А. Луканова и П. Младенова в качестве преемников Т. Живкова, но конкретный выбор был оставлен за болгарской стороной. Кроме того, до Т. Живкова была твердо доведена точка зрения советского руководства, положительно отнесшегося к идее его отставки. Недвусмысленная позиция Москвы побудила Т. Живкова не «цепляться» за власть.

В апреле 1990 г. БКП была переименована в Болгарскую социалистическую партию (БСП). На выборах в Великое народное собрание в июне 1990 г., которое должно было выполнять функции парламента и конституционного собрания. БСП получила 211 из 400 мест, а оппозиционный Союз демократических сил (СДС) – 144 места. 1 августа 1990 г. парламент избрал президентом страны председателя СДС. В декабре 1990 г. правительство социалистов ушло в отставку, и был сформирован новый, коалиционный кабинет министров, приступивший к проведению рыночных реформ.

Наследие периода социализма дольше сохраняло в Болгарии доминирующее положение, чем у соседей по «советскому блоку». Здесь в начале 1990-х годов выше, чем в других странах региона, ценились блага, присущие прежнему общественному строю, например, возможность проявлять трудовую инициативу, воспитывать в детях решительность и воображение, творческую фантазию. Лишь к середине 90-х годов эти ценности стали уходить в «подполье».

Свержение режима Чаушеску в Румынии

Единственным нарушением ненасильственного стиля революций в странах СЭВ стала замена власти в Румынии90. Генеральный секретарь Компартии Румынии Николае Чаушеску проводил независимую от СССР политику и во многих случаях осуждал действия советского руководства. Румыния в 1968 г. отказалась присоединиться к вводу войск Варшавского Договора в Чехословакию, а в 1979 г. не поддержала ввод советских войск в Афганистан.

Эти разногласия негативно влияли и на развитие торгово-экономических отношений между Румынией и странами, входившими в Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ). Поскольку на долю стран СЭВ приходилось свыше 60% общего объема внешней торговли Румынии, то по оценкам румынских источников и МВФ, потери Румынии от осложнения отношений со странами СЭВ составили за 1980-1985 годы свыше 3 млрд. долларов. Румыния была активным участником Движения неприсоединения, хотя и не вышла из Варшавского Договора и СЭВ.

Особая позиция Румынии внутри «советского блока» вполне устраивала Запад, поэтому политика Н. Чаушеску пользовалась его поддержкой. Румыния получала льготные займы и кредиты, ее товарам был открыт доступ на рынки Запада, в торговле со всеми странами «большой семерки» она имела режим «наибольшего благоприятствования». Подобных привилегий не имела ни одна другая страна, являвшаяся членом Варшавского Договора и СЭВ.

С 1975 по 1987 г. Румынии было предоставлено около 22 млрд. долларов западных кредитов и займов, в том числе 10 млрд. долларов – от США. Срок их погашения приходился на 1990-96 годы. Но, как отмечалось в прессе США и Западной Европы, финансовые магнаты и официальные деятели Запада предлагали Бухаресту выплачивать долги «политически» – намекалось на желательность выхода Румынии из