гостеприимного хозяина.
– Вы что, до сих пор работаете? – спросила она. – Да нет, толкуем о том о сем, – сказал полковник.
– Знаю я, о чем вы толкуете. О повешенном!
Мы с Троянским засмеялись – именно такую, обратную реакцию вызвало это слово.
– Не думал, – сказал Троянский, – что вы можете так хладнокровно говорить об этом.
– Привыкла уже. Есть у меня один знакомый, от него научилась.
– Неужели он вам обо всем рассказывает?
– Нет. Я читаю его мысли.
– Тогда, конечно, это он виноват. Есть такое правило: ушел с работы – забудь про работу. Он должен думать о вас…
Ого, какая галантность! Полковник превзошел самого себя.
Неда улыбнулась и сказала:
– Видите! А он думает о работе! Вот только что именно?
– Не компрометируй меня перед начальством, – шутливо сказал я.
– Будто я не знаю своих подчиненных! – сказал Троянский. – Я ведь их сам выбираю. Ко мне не всякий может попасть. А у вашего знакомого, признаться, есть кой-какие достоинства…
– Достоинства? – протянула Неда. – Я в этом не уверена. Лучше бы ему быть обыкновенным человеком.
Меня злило, что она говорит с полковником обо мне, да еще так открыто. К чему Троянскому знать, какие мы с Недой ведем споры о моей работе и вообще о моей профессии?
– А разве вам не хочется, чтобы вашему знакомому сопутствовал успех, чтобы он продвигался по службе?
– Я самый обычный человек. Ни о чем особенном не мечтаю.
– Не притворяйтесь! В двадцать лет не мечтать ни о чем особенном?
– В двадцать два…
– Ну в двадцать два, какая разница! Что вы из себя тихоню изображаете? Вы ведь не из таких. Это у вас просто защитная окраска. Такая, чтобы вам не делали препятствий. Вы точно знаете, чего хотите.
Неда засмеялась.
– Ладно, так и быть, признаюсь – и в двуличии, и в лицемерии, и во лжи! Я-то знаю, чего хочу, а вот любопытно, сумеете ли вы угадать, какая у меня цель в жизни.
Троянский смотрел на девушку исподлобья. Ему никак не удавалось подыграть Неде, попасть ей в тон.
– Не берусь. Вас я толком не знаю. А с вашим поколением знаком в основном по работе в милиции. У меня сын вашего возраста, но по образу мыслей он – точная моя копия. Тут уж я постарался и думаю, мне это удалось. Что касается остальных, то есть статистические данные о поведении определенной категории молодых людей, которые питают антипатию к знакомым и хотят жить так, как заблагорассудится. В результате – попадают к нам. А вот что у вас в голове, не знаю, и, хотя у меня есть кое-какие соображения, не скажу.
– Уходите от ответа? Я тоже вам ничего не скажу. А вы могли бы к вашим статистическим данным прибавить кое-какие конкретные факты.
Я почувствовал, что Неда начинает всерьез воспринимать этот разговор.
– Ну, – сказал Троянский, – если разрешите не проявлять излишней деликатности, то я вас утешу: кое- что я все же о вас знаю. Больше, чем вы думаете.
Как мог он совершить такой грубый промах? Ни один работник милиции никогда даже намеком не даст понять, что он знает о ком-то больше, чем положено.
Неда посмотрела на него, попыталась изобразить ироническую улыбку, но улыбка получилась какая-то вымученная.
– Очень рада, что проявляете ко мне такой интерес… Вы правы, мне приходилось общаться с вашими коллегами. Я была еще школьницей… Тогда я в первый раз убежала из дому. Поехала к бабушке в Красное Село. У меня была собака. Ирландский сеттер Рыжеватая, с длинной шерстью… Вы что-нибудь понимаете в собаках? Я гуляла с ней после двенадцати по улицам… Вот и все. Однажды ночью меня забрали, пришлось переночевать в отделении, поскольку я не захотела сказать свой адрес… Так что я значусь там, в ваших картотеках… Они зарегистрировали меня как не имеющую определенного местожительства. А потом вернули домой. Но я снова убежала!
– Перестань, Неда, – остановил я ее.
– Вы знаете, как воспитывают собаку? – продолжала она, не слушая. – Надо начинать, пока она еще маленькая, когда ей месяца два, самое большее три. Привязываете ее на длинный поводок, отходите и кричите: «Ко мне!». Она, конечно, не идет. И тогда вы подтягиваете ее поводком к себе. Опять отходите, опять кричите, опять дергаете за поводок. Потом она сама начнет к вам подходить, когда вы ее позовете… Не дожидаясь, пока поводок начнет ее душить. Ваши люди считали, что ко мне нужно применить те же методы. Но я не поддалась. Человек не собачонка…
Троянский резко прервал ее:
– Вы не так меня поняли, Неда! Произошло недоразумение. И виноват я. Я хотел сказать, что просто вижу, кто передо мной. Я же не слепой. И могу сказать: то, что вижу, неплохо. Это я имел в виду. Я к вам хорошо отношусь и надеюсь, что мы будем друзьями.
