Андрей Васильевич да Василь Васильевич, да с ними князья: Роман Прозоровский, Лев Курбский и Афанасий Шехонский, да молодых пятеро, а всего силы ростовской и ярославской двадцать три тысячи.
Углицкие князья Борис да Роман Давыдовичи, да сыны князя Романа – Иван, Владимир, Святослав и Яков, а силы их семь тысяч.
Дмитрий Донской*;два умел читать и подписывать свое имя под документами.
С Мурома князья Владимир Дмитриевич Красный да Андрей Федорович, и у них войска восемь тысяч и пять сот.
Тарусские князья Федор и Мстислав Ивановичи, да Оболенских четверо: Иван Костянтинович и брат его Андрей, да сыны князя Андрея – Семен и Михаила, а воев поставили они восемь тысяч.
Из тверских земель – князь Михаила Васильевич Кашинский привел шесть тысяч да князь Иван Всеволодович Холмский – пять тысяч.
Еще. с нами Стародубские князья Андрей Федорович да Семен Михайлович, а войска дали они шесть тысяч; да князь Мещерский Юрий дал четыре, да Моложский Федор – три тысячи.
Далее идут князья Ольгердовичи, Андрей да Дмитрей, да при них князья: Смоленский Иван Васильевич, Глеб Иванович Друцкой, Федор Туровский, да сыны Дмитрея Ольгер-довича – князь Роман Трубчевский и княжич Глеб. Эти у меня все вместе посчитаны, и войска с ними сорок и шесть тысяч.
Ну, еще с низовых русских земель, из-под Литвы, есть от Новосильской земли князь Степан Романович с пятью тысячами воев, да из Карачевской привел князь Лев Серпейский две тысячи и князь Давид Иванович Шонуров тако же две тысячи, собранных в Козельске. А Елецкий князь, Федор Иванович, поставил две тысячи и пять сот.
Это доселева я читал все тех, что вышли с нами из Москвы да из Коломны. А еще по пути подошли к войску две тысячи звенигородцев, с князем Александром Федоровичем, да по тысяче воев от Белева и от Лихвина, со своими воеводами, да еще пронцев, коих не увел с собою князь Олег Иванович, пристало к нам тысячи с три.
И вот еще какое диво: не ведаю, отколь взялся и как сюда поспел, но только, назад тому три дня, пришел к нашему стану Пермский князек по имени Аликей и привел с собою восемь сот воев. По обличью и по речи не наши, но говорит тот князь, что во Христа верует и что русы ему друзья, а татары вороги, и потому хочет он пособить нам супротив Мамая. Ну, я ему сказал, что всякой помощи мы рады и что Русь их службы не позабудет.
– Это добро, – промолвил Дмитрий. – Пусть привыкают к нам. Пермская земля прежде Великому Новгороду дань платила, ну, а ныне она к Москве тянется. Бывали уже ко мне и иослы и подарки от Пермяцких князей. Живут средь них и наши русские старцы-просветители. Всего лишь за-
прошлым годом выдал я охранную грамоту ростовскому иноку Стефану, ехавшему туда. Муж достойный и вельми ученый, – сам угодник Сергий тогда за него просил. Был слух, – на почине чуть его не сожгли язычники, а потом сумел он с ними поладить, многих обратил в христианскую веру и ныне строит там церкви и учит народ. Может, и этот князь Аликей из его духовных сынов. После битвы, коли живы будем, я с ним еще потолкую… Ну, это не к делу, – чти дальше!
– Так вот, княже, если сложить всех воев, коих привели нам эти князья, будет сто сорок и восемь тысяч. Да более шести десятков тысяч собрали мы сами, в наших московских землях, волостях и уделах. Вот, стало быть, и получается всей нашей силы двести и десять тысяч, как я тебе прежде сказал.
– Никогда еще Русская земля такого войска не видывала! – воскликнул Дмитрий Иванович.
– Истина, государь. Почитай, вся Русь под твои стяги встала, – промолвил Боброк.
– Ну, не вся, – помрачнев, сказал Дмитрий. – Коли не говорить о Мамаевом прихвостне Олеге Рязанском, который скорее татарам пособит, нежели нам, – Новгород никого не дал, да и от Тверской земли, и смех и грех, – всего пять тысяч, с князем Холмским!
– А Кашинский князь?
– Ну, это более наш, нежели тверской.
– Был слух, в Великом Новгороде собрали нам в помощь войска тридцать тысяч и будто ведет их сюда сам посадник Иван Васильевич.
– Дорого яичко ко Христову дню… Наобещали с три ко-
Святой Стефан Пермский, родом из Устюга, – известный просветитель зырян и пермяков и первый епископ Пермский (с 1383 года). Изучив язык туземцев, он составил им алфавит, ввел у них письменность и мирным путем приобщил этот дикий край к русской культуре.
В многочисленных летописях, сказаниях и иных документах эпохи численность войска Дмитрия Донского определяется весьма разноречиво: в пределах от ста пятидесяти до четырехсот пятидесяти тысяч человек, а численность орды Мамая – от двухсот пятидесяти до девятьсот тридцати тысяч. Точно установить истину теперь, разумеется, невозможно, но при изучении и сопоставлении всех данных цифры, приведенные в этой книге, представляются наиболее близкими к действительности.
Если это войско и было собрано, то вовремя оно к Дмитрию не подошло. В летописях, подробно перечисляющих все ополчения, участвовавшие в Куликовской битве, нет никаких указаний на то, что в их числе находились новгородцы. Об оказании какой-либо помощи Дмитрию Донскому ни слова нет и в новгородских летописях.
роба, только завтра нам уже в битву идти, а где они, новгородцы-то? Знаю я их: на языке одно, а на уме другое. Небось новгородская господа так уж была бы рада, ежели бы Мамай сокрушил Москву!
– Это так. Им своя мошна всего дороже. А вот еще суз-дальцы и нижегородцы, видно, стыда не имут.
– Ну, не скажи: и воев и бояр суздальских да нижегородских у нас в войске немало, – промолвил Дмитрий, – только лишь князя нет ни единого. Отбрехались, что будут, мол, стоять ратью на своих рубежах, – вдруг-де орда повернет на их земли, как прежде случалось. Ну и пусть стоят, не надобны они нам… Чай, всем еще памятно, как воевали они на реке Пьяне!
– Истину молвил, Дмитрий Иванович! И без них управимся. Господь за нас, да и ратью мы вельми сильны.
– Сильны-то сильны, да ведь и Мамай не слаб. Эх, знать бы сейчас – какова его подлинная сила?
– Андрюшка Попов сказывал – тридцать пять темь, а Тютчев говорит, и тридцати не будет.
– Сказывают разное, а истинного счета орде, поди, и сам Мамай не знает. Но я так мыслю, что тысяч триста у него есть беспременно. Это вполовину больше, нежели у нас.
– Не в силе Бог, а в правде, Дмитрей Иванович, – сказал Бренко. – С нами молитвы угодника Сергия и помощь Святой Троицы. Да и люди наши за землю родную будут стоять крепко. Побьем мы татар, вот увидишь!
– Побьем, Миша, не можно нам не побить. Только тяжко будет, ох, тяжко! Что слез-то прольют на Руси матери и жены, оплакивая мертвых!
ГЛАВА 12
О, жаворонок, летьняя птица, красных дней утеха, возлети под синий небеса, обратись к стольному граду Москве, воспой славу князю великому Дмитрею Ивановичи» и брату его, князю Владимеру Ондреевичю! То не буря ли занесла соколов в земли залесския, в поле половецкое.
