имел худых следствий, я сам за него благодарен судьбе: инако я бы тебя, может, никогда не увидел. Княжна опустила глаза, и щеки ее порозовели, что заставило Василия подосадовать на себя: ведь для нее он только заезжий боярин и его любезность могла показаться ей слишком смелой. Однако, бросив быстрый взгляд по сторонам и убедившись, что слов Василия никто, кроме нее, не слышал, Ольга Юрьевна лишь спросила после небольшой паузы:
– Почто же ты, проезжая под самым Муромом, да еще к нам не хотел в город заехать?
– Да ведь в город заехать – беспременно два-три дня потеряешь, а я тороплюсь. Потому и мыслил заночевать в Спасовом монастыре, а с зарею дальше двигаться.
– Куда же ты эдак торопишься?
– Еду я далеко на полночь, в самый конец Вятской земли, путь туда труден и долог. А надо успеть до больших холодов в обрат вернуться.
– Небось семья тебя дожидается?
– Нет у меня никого, княжна. Живу один, бобылем. Тонкие брови девушки чуть заметно шевельнулись. Казалось, ее удивил ответ Василия. Медленно, как бы думая в чем-то другом, она промолвила:
– Коли так, хоть не столь тяжко ты на меня посетуешь за то, что нечаянно причинила тебе задержку…
– Помилосердствуй, княжна! Чтобы послужить тебе, я не то что одного дня,– целой жизни не пожалел бы! И горюю лишь о том, что неотложное дело принудит меня завтра с тобою проститься и продолжать мой путь.
– Уже завтра?– вырвалось у княжны.– Стало быть, на город наш и не глянешь?
– Утром объеду его на коне, а там и в путь-дорогу. Чай, город не столь велик, чтобы за полдня его не обсмотреть?
– Город-то не велик и пока не вельми пригляден, но примечательное в нем есть, особливо новые стены и башни. Батюшка говорит,– таких еще не было на Руси. Ты человек ратный, ужели упустишь случай все это своими глазами зреть?
– Что делать, Ольга Юрьевна! До обеда все, что успею, обсмотрю, а уж остальное на возвратном пути, коли Бог даст.
Лицо княжны выразило явную досаду. Она слегка закусила губу, но, видя, что к ним направляется боярин Порошин, быстро подняла на Василия свои чарующие, темные как ночь глаза и промолвила, понижая голос:
– Ежели в давешних словах твоих, боярин, кроме простой учтивости, была хоть капля правды, не уезжай завтра из Мурома. Мне хотелось бы распытать тебя кое о чем.
– Коли так, остаюсь, княжна, доколе тебе буду надобен,– с поклоном ответил Василий, сам в глубине души удивляясь своей неожиданной уступчивости.
За завтраком Василия ждало разочарование: ни княгиня, ни княжна к столу не вышли в трапеза прошла в обществе князя и нескольких его приближенных. Юрий Ярославич сегодня держал себя проще, но все время наводил разговор на карачевские события, и Василию приходилось постоянно быть начеку, чтобы в чем-либо не проговориться. Поэтому он был весьма рад, когда завтрак окончился и князь, сославшись на дела, ушел, предварительно поручив гостя попечениям воеводы Порошина. Последний повел его осматривать княжескую усадьбу и конюшни, в которых оказалось немало превосходных лошадей. По выходе оттуда Порошина куда-то позвал дворецкий, и Василий, с чувством облегчения, остался наконец один.
До обеда он протомился, бродя по усадьбе, несколько раз обошел сад, посидел там на скамейке, с которой открывался широкий вид на Оку, наведывался и в хоромы, но княжны Ольги так и не встретил.
Увидел он ее только за обедом. Она была бледна и рассеянна, что Василий отметил с удовлетворением, как признаки явно для него благоприятные. В общем разговоре княжна, как и накануне, никакого участия не принимала, лишь коротко ответив на два-три ничего не значащих вопроса, которые умудрился задать ей Василий, в порядке застольной беседы. Однако в продолжении обеда, поглядывая на нее украдкой, он заметил, что она пристально смотрит на него, когда ей кажется, что никто этого не видят, и сейчас же опускает глаза, как только взгляды их встречаются.
Наконец князь поднялся из-за стола, все последовали его примеру и, помолившись, начали расходиться из трапезной. Воспользовавшись общим движением, Василию удалось подойти к княжне, когда поблизости никого не было. Ему даже показалось, что она ждала этого и умышленно отошла в сторону от других.
– Ожидаю приказаний твоих, Ольга Юрьевна,– сказал он.– Коли желаешь о чем говорить со мной, укажи не мешкая место и час. Ведь мне уезжать нужно.
– Али не сказал ты вчера вечером, что останешься в Муроме, доколе мне надобен будешь?
– Так ведь, к великому горю моему, надобен я тебе буду для единого только разговора. Почто же тогда с этим делом медлить?
– Может, не для единого только разговора… а для двух либо трех,– чуть улыбнувшись, промолвила княжна.– Коли ты не слишком жалеешь, что обещал мне ожидать их.
– Не жалею, Ольга Юрьевна, хотя видит Бог, сколь надобно мне спешить. Когда же и где будет первый из тех разговоров?
– Сегодня мне нельзя,– немного подумав, ответила Ольга,– а завтра, сразу после обеда, буду в саду.
– Только завтра?– разочарованно протянул Василий. Княжна ничего не успела ответить, ибо в этот момент к ним подошел князь Юрий Ярославич.
– О чем беседуете, коли не тайна?– с искренним или деланным благодушием спросил он.
– Да вот, княжна выспрашивала меня о Карачевской земле и о наших князьях,– не сморгнув ответил Василий. При этом Ольга метнула на него быстрый удивленный взгляд и сейчас же потупилась, а князь, который и сам не сомневался в том, что дочь его попытается выведать у карачевского боярина все что возможно о Василие Пантелеймоновиче,– спросил:
– О чем же именно спрашивала ты, дочка?
– Спросила я, батюшка, велик ли город Карачев, или ваш Муром больше?
– Ну а что же ответил тебе боярин?
– Не успел я еще ответить, как ты подошел, Юрий Ярославич,– вмешался Василий, выручая не знавшую, что говорить, княжну.
– Коли так, ответь нам двоим. Мне оно тоже любопытно.
– Нелегко это сделать, княже. Видел я сегодня Муром старый, но видел и то, каким будет он новый. Великое и славное дело вершишь ты, Юрий Ярославич!
– Да мы о Муроме знаем,– улыбнулся князь,– ты нам о Карачеве скажи.
– Карачев город старый, но сложен он крепко. От разрушений и от больших пожаров нашим князьям Господь пособил его уберечь. По себе он не всльми меньше Мурома, но ремесленные слободы у нас далеко не столь обшнрны, а укрепления с муромскими и не сравнить. Я ваши стены да башни только со стороны видел, но и того достает, чтоб это уразуметь. Весьма изрядно укрепил ты свой город!
– Что наши стены лучше, это Карачеву не в укор,– казал Юрии Ярославич, в душе польщенный отзывом Василия.– На Руси лишь немногие города такие имеют. Ты их
беспременно осмотри поближе, Василий Романович, они того стоят.
– Не премину, князь. Как раз хотел просить на то твоего дозволения.
– Помилуй, какое еще дозволение! Гляди все, что хочешь. Уж с Карачевом- то мы воевать николи не будем: промеж нас три другие княжества лежат и делить нам нечего.
