лорда Брикеля, что тот сознательно позволил Ручейку заниматься магией в городе, и наказание будет тем же самым. Только тогда их накажут обоих.
«Я должен освободить его, — решил Ручеек, — Я навлек на него беду своим неповиновением. Мне его и выручать».
Ручеек следовал за магами, пока они не добрались до основной части города, расположенной на юго- западном берегу Митерлоха. Большая часть города находилась за пределами стен, которые выше взбирались по склонам Митерджата. Лорда Брикеля отвели в одинокую башню у озера, стоявшую на дальней оконечности короткого и широкого полуострова. Ручеек попытался проникнуть туда следом за ними, но один из водяных магов остановил его.
— Я должен быть с хозяином, — произнес Ручеек.
— Тебе не захочется быть с ним там, куда он отправился, — ответил водяной маг.
— Что вы с ним сделаете?
— То, на что он согласился, когда подписал с нами договор, — сообщил водяной маг. — Он знает наказание.
Ручейку хотелось закричать, что лорд не отец камня, что хозяин сам обнаружил способности Ручейка всего лишь прошлой ночью, что Брикель не мог знать о глупой выходке Ручейка и, соответственно, помешать ей. «Я все исправлю, — хотелось сказать Ручейку, — Я сделаю все, как было!» Но этим он ничего бы не добился — только сам очутился бы в той же башне и ждал бы того же наказания, которое предстояло понести лорду Брикелю.
Ручеек подумал: а не вернуться ли ему в дом каменного мага и не посоветоваться ли с Жаворонком? Но что это даст? Он просто окажется еще дальше от лорда Брикеля. Жаворонок все равно понятия не имеет, что должен делать отец камня.
Ручеек вспомнил ее историю о каменных магах, участвовавших в той великой войне. Как там она говорила? «Они разделись на святом месте среди камней и легли нагими на камень, друзья гальки запели, а братья камня под их пение погрузились в камень». У Ручейка не было друзей гальки, что пели бы для него, и он не представлял, что это за песнопения. Но он был отцом камня. Если братья камня могли погрузиться в камень, значит, и он может. Погрузиться в камень стены башни и появиться с другой стороны — внутри, там, где держат лорда Брикеля. «Я могу вывести его тем же путем или, если захочу, проделать выход».
Ручеек обошел башню, отыскал место, где его не было видно, и приложил ладони к камню. Но камень не был живым. Ручеек мог вскарабкаться на него, и под его пальцами возникли бы щели и выступы, но не мог погрузиться в него, как проделывал это с живым камнем.
Поняв, что потерпел неудачу, Ручеек прислонился к стене, и тут из-за угла кто-то показался. Это был Демвур.
— А я думаю, куда ты делся? — обратился к нему бывший управляющий. — Видишь, что натворил этот глупец, твой хозяин?
— Я не знаю, что он натворил, — пожал плечами Ручеек.
— Он выдал себя, — пояснил Демвур, — И теперь он умрет. Пошли со мной — все имущество каменного мага перешло ко мне.
— Я не его имущество, — возразил Ручеек. — Я свободный человек.
— Человек? — повторил Демвур. — Ты еще не достаточно взрослый. А вот насчет свободный… Решай сам. Свободному мальчишке нечего будет есть и негде будет спать. Хочешь — ешь камни из этого мешка, мне без разницы. Если пойдешь со мной — сохранишь свое место. Если останешься здесь — я выгоню тебя из города, руководствуясь законом о бродягах, потому что у тебя нет здесь ни дома, ни хозяина, ни родни.
Тут Демвур попытался схватить Ручейка за плечо.
Ручеек увернулся, запустил руку в мешок и вытащил кусок песчаника.
— Не заставляйте меня кидать это вам в голову, — пригрозил Ручеек, — Я не промахнусь.
— Ты угрожаешь жителю города?
— Я защищаюсь от человека, который пытается силой захватить меня, — ответил Ручеек.
Демвур отступил на шаг.
— Вот ты как? Ладно. Когда я вернусь, со мной будут солдаты, и они точно вышвырнут тебя из города. Я не стану тебя принуждать.
Едва Демвур убрался, Ручеек бросил мешок и побежал. Назад, туда, откуда пришел, сквозь ворота в стене, на самую высокую точку дороги, что обвивала Митерджат. Но вместо того, чтобы спускаться к мосту, Ручеек сошел с дороги и стал карабкаться по крутому склону к вершине.
Возможно, это было не самым умным решением, поскольку вскоре Ручеек обнаружил, что неподалеку бьет источник, дающий начало ручью. Видимо, то было очень почитаемое священное место Йеггата, потому что вдоль ручья выстроились хижины святых отшельников, которые выходили по нескольку раз в день, погружались в ручей и оставались в его водах, пока не замерзали настолько, что едва могли двигаться. Вокруг источника стояли дома жрецов и несколько храмов, к источнику тянулся непрерывный поток посетителей.
Но Ручейку нужен был не источник и не ручей, а вершина. На ней располагался разрушенный каменный круг, что некогда являлся сводом живого камня из истории Жаворонка. Раньше там лежали тела каменных магов, сожженных заживо в каменной печи, в благодарность за спасение города. Место предательства. Изначально Митерхоум был построен каменными магами. Водяные маги оттеснили их и стали ими править, потом, должно быть, каменные маги решили, что заслужили право быть равными в своем же собственном городе — и их убили.
У этих руин никого не было. С точки зрения водяных магов, это место не было святым.
А с точки зрения Ручейка — было. Здесь он снова почувствовал биение — сильнее, чем когда-либо. «Я нашел сердце горы. А может — сердце всего мира».
Следуя повествованию Жаворонка, Ручеек снял всю одежду и лег на живой камень, туда, где, возможно, находился один из братьев камня, когда под стенами бушевала битва и город терял всякую надежду.
Ручейка озаряли солнечные лучи. День был в разгаре, и, невзирая на холодный воздух, солнце припекало. Теперь, когда Ручеек хранил неподвижность, он понял, что его тело дрожит. «Что я натворил? Брикель велел мне ничего не предпринимать, но я подумал, что лучше знаю, как следует действовать. Я полагал, что спасаю мост, а вместо этого погубил Брикеля».
Биение под ним сделалось сильнее.
Ручеек начал погружаться в камень.
«Я этого не делаю, — бежали в голове мысли, — Я не вдавливаю себя в камень. Я просто лежу себе, а камень радушно принимает меня».
Он погрузился целиком; камень сомкнулся над ним. Ручеек лежал в темноте, но по-прежнему ощущал кожей жгучие солнечные лучи. Нет, не кожей. Камнем над ним. Камень Митерджата — вот что стало теперь его кожей. Ручеек погрузился в камень, но и камень погрузился в него. Теперь Ручеек ощущал весь Митерджат, словно часть собственного тела.
И он был не один.
«Отец камня», — донесся до него шепот, который повторялся снова и снова, пока голосов не стало, по меньшей мере две дюжины.
«Кто вы?» — спросил Ручеек. Только он не шевелил губами — не мог. Однако он услышал себя так же четко, как если бы произнес эти слова вслух.
«Ты знаешь, кто мы, — раздался голос, — Мы долго ждали тебя».
«Вы — те самые братья камня, которые создали канал Каменных Магов? Те, которые выиграли битву и которых потом сожгли?»
«Они сожгли наши тела, — уточнил один из братьев камня. И еще один. И еще. — Наши оболочки умерли. Но наши сущности странствуют в камне, придавая ему форму. Это все, что живет, а мы угасаем. Мы ждали, пока придет отец камня. И вот ты здесь. Спаси город!»
Спасти город? О чем это они?
«Вы уже спасли город, — удивился Ручеек, — От вериллиддцев».
«Давным-давно, — разносились голоса, — И это были всего лишь люди. Мы же спасаем город от
