— Это будет сейчас, потому что мы уже пришли.
Жаворонок подвела его к дверному проему в большой, высокой каменной стене.
Девушка остановилась у дверей и свистнула; свист ее походил на птичью песню. Она улыбнулась Ручейку и произнесла:
— Жаворонок.
Дверь отворилась, и на мгновение Ручейку почудилось, что произошло это по волшебству. Но нет — за дверью стоял высокий, глуповатого вида мужчина. Он им и открыл. Жаворонок бойко нырнула в проем.
— Впустишь моего парня, ладно? — обратилась она к привратнику.
Ручеек сначала разозлился, но потом понял, что девушка просто шутит. Кроме того, она была его единственной надеждой напиться и получить еду. По крайней мере, она дала ему возможность оказаться в доме. Она могла бы велеть привратнику, чтобы тот забрал кувшин и прогнал Ручейка. И он ничего не смог бы поделать, точно так же, как с теми людьми на грузовом плоту. Его впустили. Это уже хорошо. Так что Ручеек промолчал и просто последовал за Жаворонком во двор.
Девушка привела его к каменному сооружению высотой в полтора человеческих роста, с обеих сторон были пристроены каменные лестницы. Жаворонок жестом велела Ручейку подниматься за ней. Когда он добрался до верха, она уже открыла небольшой люк в крыше этого сооружения.
— Лей сюда.
Ручеек повиновался.
Девушка забрала у него кувшин.
— Теперь я понесу.
— Но он пустой, — заметил Ручеек.
— Хочешь — верь, хочешь — нет, но чаще всего люди разбивают кувшины именно в этот момент. Опустев, он вроде как делается легким, и человек перестает осторожничать. А если кувшин разобьется, неприятности будут не у тебя, а у меня. Поэтому я понесу его сама. И не стой у меня на дороге, Ручеек. Спускайся вниз, или я буду над тобой потешаться.
— Тогда ты станешь клятвопреступницей.
— Я обещала не насмехаться над твоим лицом — а ты как раз будешь ко мне спиной, так что я ничего не нарушу.
— Смейся, если хочешь. Мне все равно.
Ручеек кое-как спустился с лестницы и направился к двери в стене сада. Глуповатый рослый привратник по-прежнему стоял на своем месте.
— Погоди! — окликнула его Жаворонок. — Ты что, правда сердишься?
— Нет. Я просто нуждаюсь в глотке воды, в какой-нибудь еде и в работе, а тут я, видимо, ничего этого не найду.
— Почему — из-за того, что я тебя дразнила?
— Из-за того, что дразнила, хотя пообещала этого не делать, — сказал Ручеек, — Ты не держишь слово.
Жаворонок схватила его за рубашку — а девушкой она была сильной — и посмотрела в лицо.
— Это вовсе не насмешка. Это дружба. У тебя что, никогда не было друга?
Ручеек готов был огрызнуться в ответ, но вдруг понял: а может, и так.
— Насмехаться — это если б я выставляла тебя на посмешище при людях, чье мнение для тебя важно. Этого я делать не стану, потому что дала слово, и еще потому, что я с людьми так не поступаю. Как тебе удалось дожить до своих лет и ничего не узнать о людях? Где ты рос — в пещере?
«Нет. В доме своего отца».
Жаворонок снова потянула его за рубаху, и Ручеек последовал за ней на другую сторону цистерны, в которую только что вылил воду.
Внизу — так низко, что Жаворонку пришлось пригнуться, — обнаружилось отверстие. Девушка сунула под него одну из чаш, взяв ее на столике неподалеку. Она поставила чашу ровно в середину круга, вырезанного в каменном основании, а потом нажала на камень рядом. И тут же полилась струйка воды. Вода текла ровно и споро, и чаша наполнилась куда быстрее, чем ожидал Ручеек.
Жаворонок убрала руку с камня — и процесс тут же остановился. Девушка вручила чашу Ручейку.
Тот ее торжественно принял. Это было дарение воды, потому Ручеек пробормотал благодарственную молитву и протянул чашу обратно Жаворонку.
— Ой, я и забыла, что ты из набожной деревни! — воскликнула девушка. — Слушай, а это не будет значить, что мы поженились или еще чего?
— Это значит, что я признателен тебе за воду.
Ручеек поднес чашу к губам и стал пить, позволяя воде наполнить и очистить рот и лишь после этого проглатывая ее, стараясь не пролить ни капли. Ощущение от утоления жажды было таким сильным, что Ручеек даже не сразу почувствовал вкус.
— У нее вкус как у воды из горного источника, прямо из камня, — сообщил Ручеек, — Вкус чистоты.
— Конечно, — согласилась Жаворонок, — Вода, которую мы наливаем сверху, просачивается через камень, в точности как в горных источниках.
— Я никогда не слышал, что водяные маги нуждаются в камнях для очистки.
— А они и не нуждаются, — произнесла девушка, — Но мой хозяин не позволит им очищать его воду. Он потребовал, и ему разрешили набирать воду из общего фонтана и фильтровать самостоятельно, чтобы водяные маги ее не касались.
— Почему? — удивился Ручеек.
— А, такты не знаешь? Мой хозяин — Брикель. Каменный маг Митерхоума.
Она произнесла это таким тоном, будто Ручеек обязан был сразу понять, что это означает.
Но Ручеек вспомнил, что в Митерхоуме никаких каменных магов нет, и поведал об этом Жаворонку.
— Верно, в Митерхоуме их нет, — подтвердила девушка. — Но, как видишь, мы в Хеттерферри, и от Нижнего Митерхоума нас отделяет поток. При этом мой хозяин все равно остается каменным магом Митерхоума. Единственным каменным магом, которому позволили жить рядом. Он должен поддерживать стены, мосты и храмы в хорошем состоянии, не позволять камню трескаться и крошиться и исправлять повреждения ото льда и снега после зимы. Даже водяные маги Митерхоума нуждаются в каменных работах, а для этого требуется каменный маг. Без него не обойтись, если в окружении такого количества воды хочешь поддерживать камень в хорошем состоянии.
— Ты служишь магу? — переспросил Ручеек. — Тогда почему ты не гордая?
— Потому, — понизила голос Жаворонок, — что он каменный маг. Водяные маги нуждаются в нем, но с него глаз не сводят, чтобы он не попытался открыть сюда дорогу другим каменным магам. Им необходим один каменный маг, который бы содержал город в порядке, а много каменных магов могут все опрокинуть и взломать священный Митерлох.
— Но зачем?
— Возможно, у них есть на то причина, — пожала плечами Жаворонок, — По крайней мере, люди не становятся мне поперек дороги, потому что знают, что мой хозяин — человек могущественный, его никто не смеет оскорблять. Но никто и не хочет с ним дружить. Так что… у меня тоже как-то особо нет друзей в Хеттерферри.
— Кроме слуг этого дома.
Жаворонок закатила глаза.
— О да, мы тут одна большая счастливая семья.
— Тогда почему ты здесь?
— Потому что я была невежественной крестьянской девушкой, когда только пришла сюда, и не могла найти работу. А господин Брикель не мог отыскать толковых слуг, которые бы хоть чего-то стоили. Я была абсолютно неопытной, но не отлынивала от работы и быстро училась. Я получаю зарплату и кое-что откладываю, а часть отправляю домой, семье. Из этих денег мои братья платят учителю, и он обучает их грамоте. Понимаешь? Я служанка здесь, а там они сами могут нанять прислугу. Если повезет, у моих братьев
