— Мы работаем вместе, — снова и снова повторял он. — Когда здесь был Язон, никто не прятался друг от Друга.
Раньше так и было. Однако раньше никто не осмеливался оспаривать вынесенное Капоком решение. Весь день Хакс твердил:
— Это несправедливо. А если Линкири еще что-нибудь захочется?
Капок не мог с ним спорить. Его тоже беспокоили эти перемены.
Это случилось пять дней назад. Каждый день с утра Линкири просил топор, но каждый вечер по возвращении исправно исполнял свою долю дневной работы. Остальные тем временем пели, ели и играли в Первом Доме, где новенькие, которые только научились ползать, смеялись и хлопали им, потому что не умели пока говорить. Линкири теперь жил сам по себе, он все больше и больше отдалялся от жителей деревеньки. И каждый день, с утра до вечера, Хакс неустанно жаловался. Однако вечером, когда Линкири возвращался, он быстро замолкал и молча следил глазами за Линкири — ни словечка не произносил, а Линкири, казалось, и не замечал злости, переполняющей Хакса.
Но вчера Хакс проследил Линкири и вечером рассказал Капоку все, что увидел в лесу. Линкири построил дом.
Линкири построил дом собственными руками на полянке посреди леса в получасе ходьбы от Небесного Града. Вопиющая несправедливость. Дома строили все вместе, и они строились специально для мужчины и женщины, решивших пожениться. Новобрачные заходили в дом, закрывали за собой дверь, после чего распахивали настежь все окна и в каждое дружно кричали: «Мы женаты!» Капок и Сара были первой семейной парой, и проделали они это просто потому что им было весело. Теперь же все следовали их примеру, а если этот ритуал не соблюдался, считалось, что и свадьбы не было. Но где жена Линкири? Какое право он имеет на дом? Все знали, что следующей парой будут Хакс и Рьянно. С чего это вдруг Линкири должен получить дом? Никого, кроме него, там не будет. Он будет жить там один, вдали от остальных. Зачем ему это?
Капок ничего не понимал. Он был вовсе не так мудр, как Язон. Не надо было ему становиться старшим. Сара и Батта куда умнее. Они сразу решают любую задачу. Батта сказала: 'Линкири имеет право делать, что хочет. Ему нравится быть одному, думать по-своему. Вреда от этого никому не будете. «Язон сказал, что мы единый народ. Линкири показывает, что не хочет быть частью нас, а раз так, значит, мы стали чем-то меньшим», — возразила ей Сара.
Они были мудрые женщины. Только Капоку было бы куда легче, если бы они почаще соглашались друг с другом.
Этим утром Линкири снова попросит у него топор. И на этот раз Капоку все-таки придется что-то предпринять.
На улицу вышла Сара с маленьким Цилем на руках. Оба были закутаны с головы до ног — утро выдалось морозным.
— Ну что, надеюсь, ты сегодня что-нибудь скажешь Линкири? — спросила она.
Значит, и она все утро думала о том же.
— Да, — кивнул Капок.
— И что же?
— Пока не знаю.
Сара смерила его изумленно-презрительным взглядом.
— И почему это Язон именно тебя выбрал старшим? — процедила она.
— Не знаю, — ответил Капок. — Пойдем завтракать.
Во время завтрака к нему подошел Линкири, в руках он уже держал топор. Он ничего не говорил. Просто стоял и ждал.
Наконец Капок оторвался от еды:
— Линкири, почему бы нам всем не взять топоры и не помочь тебе закончить тот дом, что ты строишь?
Глаза Линкири превратились в две маленькие щелочки:
— Он уже закончен.
— Тогда зачем тебе топор?
Линкири оглянулся по сторонам и увидел, что взгляды всех присутствующих обращены на него. Он попробовал пальцем лезвие топора.
— Я рублю деревья, хочу расчистить участок вокруг дома.
— Этим мы займемся будущей весной. Мы будем рубить лес к северу от Первого Поля, на холме.
— Я знаю, — сказал Линкири. — Я помогу вам. Можно взять топор?
— Нельзя! — выкрикнул Хакс.
Линкири холодно посмотрел на Хакса:
— Мне-то казалось, что старший — Капок.
— Это несправедливо, — возмущенно заговорил Хакс. — Каждый день ты уходишь и занимаешься тем, чего никто не просит. Целый день тебя не видно, а вечером хоть и видно, но не слышно. Это не правильно.
— Я честно отрабатываю свою долю, — возразил Линкири. — Чем я занимаюсь в свободное время — это уже мое дело.
— Нет, — крикнул Хакс. — Мы единый народ. Так сказал Язон.
