— Да не клал я ее на печь, — воскликнул Василек.
— Привет, Элвин, как жизнь? — поинтересовался Мартин.
— Нормально, — пожал плечами Элвин. — Хороший денек, самое время посидеть у печки.
— Дурацкий день, — пробормотал Василек. — Всякие чернокожие вокруг бродят, а потом пальцы обжигаешь.
— Зачем в город приехал, Элвин? — продолжал расспросы Мартин. — И как тебя угораздило притащить с собой этого пацана? Или ты купил его у Пег Гестер?
Элвин молча впился в зубами в одну из печенин. Зря он наказал Василька за обидные слова, а уж повторно срываться тем более нельзя. Однажды Элвин уже накликал на себя Рассоздателя тем, что попытался отомстить. Нет, Элвину крайне необходимо научиться сдерживать свой норов, а поэтому он ничего не ответил. Откусив кусок печенины, он принялся жевать.
— Пацан не продается, — заявил Василек. — Это все знают. Я даже слышал, что она пытается дать ему какое-то образование.
— Ну и что? Я свою собаку тоже учу, — ответил Мартин. — Как ты думаешь, этот чернокожий научится хоть чему-нибудь? Ну, там, к примеру, лежать, сидеть, палку приносить?
— У тебя слишком большое преимущество, Марта, — напомнил Василек. — У твоего пса хватает мозгов, чтобы понимать, что он пес, поэтому он и не учится читать. А взять этих безволосых обезьян, они ж считают себя людьми, понимаешь?
Элвин поднялся и подошел к стойке. Вандервурт возвращался, неся полную охапку товаров. Артур брел следом.
— Зайди-ка сюда, Эл, — окликнул Вандервурт. — Выберешь ткань на рубашку Артуру.
— Но я ничего не понимаю в ткани, — развел руками Элвин.
— Зато я понимаю, но не знаю, что нравится старушке Пег Гестер. Так что если ей не понравится то, что ты привезешь домой, виноват будешь ты, а не я.
Элвин сел на стойку и перекинул ноги на другую сторону. Вандервурт отвел его в заднюю половину магазина, и через несколько минут совместными усилиями они выбрали фланель, которая вроде бы и выглядела прилично, и была достаточно крепка, чтобы из ее остатков поставить на штаны добрые заплаты. Когда они вернулись, то обнаружили, что Артур Стюарт стоит у печки, рядом с Васильком и Мартином.
— Как пишется «сассафрас»? — допытывался Василек.
— Сассафрас, — повторил Артур Стюарт точь-в-точь голосом мисс Ларнер. — С-А-С-С-А-Ф-Р-А-С.
— Правильно? — поинтересовался Мартин.
— А черт его знает.
— Не выражайтесь при мальчике, — строго одернул парней Вандервурт.
— Да ладно тебе, — отмахнулся Мартин. — Это наш ручной чернокожий. Ничего мы ему не сделаем.
— Я не чернокожий, — ответил Артур Стюарт. — Я полукровка.
— Эт' точна! — радостно загоготал Василек, так что даже поперхнулся.
Элвин едва сдерживался.
— Еще один такой вопль, и они у меня снег будут жрать! — тихонько пробормотал он, так что услышал его только стоящий рядом Вандервурт.
— Не кипятись, — успокоил Вандервурт. — Вреда-то от них нет никакого.
— Поэтому они до сих пор живы.
И Элвин улыбнулся. Вандервурт ответил ему такой же широкой улыбкой. Василек и Мартин просто забавляются, а поскольку Артуру Стюарту тоже весело, так почему бы не посмеяться?
Мартин снял с полки какую-то склянку и показал Вандервурту.
— Что это за слово? — спросил он.
— Эвкалипт, — ответил Вандервурт.
— Ну-ка, как пишется «евкалипд», полукровка?
— Эвкалипт, — произнес Артур. — Э-В-К-А-Л-И-П-Т.
— Ты только послушай! — воскликнул Василек. — Эта училка не взяла нас в школу, зато мы раздобыли себе ее голос, который повторяет все, что мы говорим.
— Хорошо, тогда скажи нам, как пишется слово «задница»? — продолжал допытываться Мартин.
— Так, парни, вы заходите слишком далеко, — встрял Вандервурт. — Это ж маленький мальчик.
— Я хотел услышать, как это произнесет учительница… — принялся оправдываться Мартин.
— Знаю я, чего ты хочешь, но об этом шепчись где-нибудь за амбаром, а не в моем магазине.
Дверь открылась, и вслед за порывом холодного ветра в лавку ввалился Мок Берри. Вид у него был усталый и окоченевший, что, впрочем, неудивительно.
Парни не обратили на вновь прибывшего никакого внимания.
— За амбаром нет печки, — возразил Василек.
