— Я рассказываю это, Элвин, потому что мне потребуется твоя помощь. Я обыкновенный человек, к тому же я один, а их — двое. У меня нет никого, кому я мог бы довериться; По Доггли не ходил со мной на такие дела уже много лет, и я не знаю, на чью сторону он перешел. Но ты — я знаю, ты способен хранить тайну и любишь Артура Стюарта так же, как моя жена.
То, как он сказал это, несколько ошеломило Элвина:
— А вы… неужели вы не любите его, сэр?
Гораций посмотрел на Элвина как на сумасшедшего:
— Я не позволю им забрать мальчика-полукровку из-под крыши моего дома, Эл.
На лестнице показалась тетушка Гестер, под мышками она держала два тюка.
— Отвези меня в город, Гораций Гестер.
Они услышали, как мимо гостиницы промчались лошади.
— Это, наверное, они, — заметил Элвин.
— Не волнуйся, Пег, — попытался успокоить жену Гораций.
—
Затем она разрыдалась во весь голос и крепко обняла Горация. Сердце Элвина чуть не разорвалось от жалости.
Именно Элвин отвез тетушку Гестер в город, взяв в гостинице повозку. Он стоял рядом, пока она пытала Поли Умника, который в конце концов разрешить ей провести ночь в камере — хотя заставил поклясться ужасной клятвой, что она не станет пытаться тайком вывести Артура Стюарта из тюрьмы.
По дороге к камере Поли Умник сказал:
— Тебе не следует так беспокоиться, тетушка Гестер. Его хозяин наверняка хороший человек. Местные жители неправильно представляют себе рабство.
Тут уж она накинулась на него, как ураган:
— Так, может, ты отправишься вместо него, Поли? Посмотришь, как оно хорошо живется, в рабстве- то?
— Я? — Эта мысль явно позабавила шерифа. — Я
Элвин сделал так, что ключи выскользнули из пальцев Поли.
— Что-то я сегодня какой-то неловкий, — пробормотал Поли Умник, наклоняясь.
Нога тетушки Гестер наступила прямо на огромное кольцо, на котором были собраны ключи.
— Подними ногу, тетушка Гестер, — посоветовал шериф, — иначе я обвиню тебя в потворничестве и подстрекательстве, не говоря уже о сопротивлении властям.
Она убрала ногу. Шериф открыл решетку. Старушка Пег вошла в камеру и обняла бросившегося к ней Артура Стюарта. Элвин молча смотрел, как Поли Умник закрыл и запер решетку. Затем Элвин отправился домой.
Элвин разбил форму и счистил глину, прилипшую к поверхности плуга. Железо было гладким и твердым — плуг получился на диво хорошим, подобного ему Элвин ни разу в жизни не видел. Он проник внутрь железа и не нашел там ни единой трещинки, из-за которой плуг может сломаться. Он шлифовал и точил, точил и шлифовал, пока железо не засияло, а лезвие не стало острым, как острие ножа, словно плугом этим будет пользоваться мясник для разделки туш, а не обыкновенный фермер в поле. В конце концов Элвин положил плуг рядом с собой, после чего выпрямился и уставился вдаль, глядя на восходящее солнце и просыпающийся мир.
В положенное время из дома пришел Миротворец и оглядел плуг. Но Элвин не видел его, потому что заснул. Миротворец растолкал юношу и отправил в дом отсыпаться.
— Бедняжка, — пожалела его Герти. — Могу поспорить, за последнюю ночь он ни разочка не сомкнул глаз. Всю ночь он работал над дурацким плугом.
— Плуг вышел вроде ничего.
— Плуг — само совершенство. Зная Элвина, могу за это поручиться.
— Да что ты понимаешь в кузнечном деле? — скорчил гримасу Миротворец.
— Зато я знаю Элвина и знаю тебя.
— Странный паренек. Впрочем, ты права. Хотя он не спал всю прошлую ночь, плуг получился на славу.
В голосе Миротворца даже проскользнули добрые нотки, но Элвин к тому времени уже спал в своей постели, а поэтому ничего не слышал.
— Элвин был очень дружен с этим мальчиком-полукровкой, — сказала Герти. — Неудивительно, что он не мог заснуть.
— Сейчас он спит, — возразил Миротворец.
— Только представь себе, малыша Артура Стюарта отдадут в рабство…
— Закон есть закон, — философски заметил Миротворец. — Не могу сказать, что этот закон мне по душе, но человек должен подчиняться существующему порядку, иначе что будет твориться?
— Ты и закон… — фыркнула Герти. — Я рада, что мы не живем на другом берегу Гайо, не то, могу
