Кощей был уже совсем близко – я видела, как шевелятся его губы, шепча наговор. Он выпрямился, словно снова обретя силы. Дьявол, если он выпьет зелье… Ни мне, ни ребятам уже никто не поможет.
Соображая, что делать, я присела на корточки, рука что-то сжала – посмотрев, я увидела крошечную бутылочку с густой синей жидкостью.
Кощей приближался, теперь уже нормальным шагом, а посох его вновь светился.
Просто у меня нет другого выхода…
Вкуса у зелья не было, лишь что-то легкое, чуть холодноватое скользнуло во рту – больше я ничего не ощутила. Странно. А впрочем, что я знаю о колдовстве и чарах? Да, в фильмах героев крутит и корчит, когда они глотают какую-нибудь магическую дрянь…
Дьявол, почему не действует?!
– Жива? Это ненадолго. – Кощей направил на меня посох.
Ну уж нет! Дьявола с два! Я вскочила – и едва не упала обратно – зелье, словно до того мгновения застрявшее в горле, резко ухнуло в желудок. Мир вокруг меня замерцал, обретая краски, невиданные ранее. Все в роде как осталось таким же, как и было… Но у каждого цвета появились миллионы оттенков, и более того, я знала, как назвать каждый из этих оттенков, словно выучила новый язык, более разнообразный, чем русский.
Кощей приближается ко мне, медленно поднимая посох, и так же медленно губы его расплываются в насмешке. Насмешке над мертвым врагом, над наглой девчонкой, влезшей не в свое дело, девчонкой, уже однажды чудом избежавшей смерти от его руки.
– Три «ха-ха»! – сказала я, делая шаг навстречу. Кощей ничего не понял – видимо, научиться говорить так, чтоб меня понимали
Вита вонзилась в сердце моему врагу раньше, чем он успел осознать, что проиграл.
Тело Кощея упало к моим ногам; посох покатился в сторону.
Равнодушно оттолкнув его подальше, я вышла на полянку. Мир поражал своим великолепием… и подчинялся мне. Я была его хозяйкой, повелительницей, властительницей… Все у моих ног! Пожалуй, подобные чувства я испытывала лишь один раз в жизни – когда наглоталась энергии через Биту, вот только тогда все было слабее, в тысячу раз слабее. Я могу летать, могу дарить жизнь…
Чье-то тело…
Я подбежала… Или переместилась? К Арсу. Я легонько коснулась его щеки – и в ужасе отшатнулась – на его лице остался четкий отпечаток моих пальцев.
Всемогуща? Всесильна? Но я не могу помочь ему! На ночном небе, затянутом тучами, одиноко пробивался блеск какой-то звездочки, а я сидела на коленях и рыдала. Потому что Арс едва дышал.
Глупо. Очень глупо.
– Арс! Рыжик!
– Тихо, не кричи так… – Морщась от боли, к нам подошел Глеб.
– Ты понял, что я сказала? – удивлена.
– А что, не должен был?
– Не знаю… – растерялась я, мгновенно утратив все свои силы. Заболели в сотый раз ребра, – везет им! – загудела голова.
– Он сейчас очнется, не плачь. Ну, подумаешь, приложило о землю хорошенько. В первый раз, что ли? Ты же уже знаешь, так легко его не убить. Синяки только подживут, к утру как новенький будет, гарантирую… Погоди, а что это у него на лице?
– Отпечатки пальцев…
– Керен… А как ты убила Кощея?! Ты… Не может быть… Ты
Я зло пожала плечами:
– А что мне было делать?! Ждать, пока он прикончит меня, а потом и вас, наглотается зелья и отправится на ристалище убивать Инга? Ничего со мной не произошло – ну выпила, убила Кощея, а теперь- то жива и здорова, и все у меня отлично, как видишь! Не то что у вас!
– Ладно, не злись. Ты права. Другого выхода и в самом деле не было. Прости, что я накричал на тебя.
– Кто на кого накричал? – слабым голосом спросил Арс, садясь на траве. На, кстати, густой и зеленой траве.
– Арсик! – взвизгнула я, бросаясь к нему, но намертво застряла в железных объятиях Глеба.
– Ты хочешь, чтоб у него синяки не только на лице остались?!
– Отпусти меня, сила уже ушла, иначе ты бы меня не удержал!
– Отчего у меня синяки на лице?
