– Но зачем?
Мой голос едва не звенел от осенившей меня догадки.
– Это вообще было очень странно: Стаса никак нельзя было назвать сильным бойцом, почему же его выставили против Кощея?
– И на что ты намекаешь?
– На то, что Стас не случайно вышел против Кощея!
– Может лучше ли расспросить его самого? – Глеб указал на упыря, открывшего красные глаза.
– Привет, Стас, – вежливо поздоровалась я и совсем невежливо начала допрос. – Какого черта тебе здесь понадобилось?
Упырь не шелохнулся, лишь смерил меня таким взглядом… Я мгновенно ощутила себя куском мяса на шампуре.
– Он еще не забыл, каково это – быть человеком, – на мой взгляд, несколько пафосно прокомментировал Глеб.
– Я ничего не скажу, – голос упыря был хриплым, абсолютно не похожим на голос Стаса.
Арс и Глеб переглянулись, словно переговариваясь без слов.
– Керен, у тебя есть иголка? – спросил рыжик.
– Да, – кивнула я, еще не поняв, – зачем?
– Давай.
Иголка у меня и в самом деле была, когда наемники ее увидели, могу без преувеличения сказать – они были в шоке.
– Для чего тебе такое страшилище? – непонимание в глазах Глеба, перемешанное с удивлением, было столь очевидно, что казалось забавным.
– А что ты подумал? Шить, конечно же!
– Что?! Ты любую одежду испортишь!
– Кроме кольчуги.
– Ну ты даешь… – Арс забрал у меня иголку.
О дьявол! Что они задумали? Неужели…
Я позволю им это сделать? Позволю пытать Стаса? После того как сама едва избежала подобного?
Неужели ответ будет «да»?
Могу ли я спокойно наблюдать за тем, как мои друзья станут мучить бывшего знакомого, чтобы узнать какую-то информацию?
Сидеть здесь, в этой комнате, слушать его крики или – хуже того – презрительное молчание?
Смогу ли я? А потом позволить тем же рукам, что будут пытать Стаса, обнимать меня?
Можно не сомневаться: если б от этого зависела жизнь Арса или Глеба – я сама бы сделала это.
Но ради неизвестности?
Да или нет? Отвечай, Керен! Не молчи, ради всего святого, не молчи!
Я многое себе позволяю, иногда слишком многое, но пытки все же перешагивают эту грань.
– Нет.
– Керен? Ты что?
– Вы не станете этого делать, – мой голос оказался совсем охрипшим, сама не знаю почему.
– Да ты что?! От того, что мы сейчас узнаем, может столько всего зависеть!
– Например?
– Наши жизни! Или ты забыла, где мы находимся и что делаем? Керен, это война. На войне и не такое приходится делать! Впрочем, ты же все-таки девчонка, тебе не понять!
– Но, Арс…
– Пойди прогуляйся, Керен. Мы понимаем, что тебе не хочется на это смотреть, – приобняв меня за плечи, Глеб подтолкнул меня к двери.
– Дело не во мне! – взорвалась я. – Я смогу выдержать и не такое зрелище! Дело в вас! Насколько далеко вы готовы зайти?
– Достаточно далеко для того, чтобы выяснить все, что меня интересует, – отрезал Арс и выкинул меня за дверь.
Я осталась стоять под дверью, впервые в жизни даже не представляя, что делать. Нет, выход-то из ситуации есть, да и не один. Вот только меня они не устраивают.
Жаль, что погиб Данила. Инг рассказал Глебу, ну а Глеб – нам с Арсом. Его убила та девчонка, которая убила Амелфу. Жаль – не только в том смысле, что я горюю о нем, а в том смысле, что они со Стасом были лучшими друзьями. Данила несколько дней убивался по Стасу. Они и приехали, как Глеб с Арсом, – в паре. Возможно, он смог бы уговорить Стаса рассказать что-нибудь.
